А пока мы пытались понять, что значит это послание.
– Итак, – сказала Фиби, – повестка дня – это список дел, которые обсуждают на совещании…
– Так, может, это для твоего папы? – предположила я. – Он же ходит на совещания?
– Ну, наверное, ходит, – неуверенно ответила Фиби. – Он целый день так занят…
– Тогда это, может быть, от его босса, – сказала Мэри Лу. – Может, твой папа иногда опаздывает на совещания?
– Мой папа очень организованный, – тут же возразила Фиби.
– А при чём тут тогда первое послание? – продолжала рассуждать Мэри Лу. – Не суди человека, пока не обойдёшь две луны в его мокасинах?
– Я знаю, что это значит, – сказала я. – Я часто слышала эти слова от папы. Раньше я представляла себе две луны, которые сидят рядышком, но папа объяснил, что ты не должен судить другого человека, пока не поносишь его мокасины. То есть пока не поставишь себя на его место. На его точку зрения.
– И твой папа часто так говорит? – встрепенулась Фиби.
– Я знаю, к чему ты клонишь, – сказала я. – Но это не папа шатается вокруг дома и оставляет послания. Это не его почерк.
Когда в комнату к Мэри Лу зашёл Бен, она спросила его, что он думает об этих посланиях. Он взял листок бумаги с её стола и быстро набросал картинку. Меня охватило жутковатое чувство, потому что там в точности была изображена моя старая фантазия: две луны, которые сидят рядышком.
– А может, – обратилась к Фиби Мэри Лу, – твой папа слишком поспешно судит людей у себя на работе? И сперва ему надо походить в их мокасинах?
– Мой папа не судит людей слишком быстро, – возмутилась Фиби.
– Какая ты щепетильная! – заметил Бен.
– Ничего я не щепетильная! Я просто хочу сказать, что мой папа не судит людей слишком быстро.
Позднее мы решили пойти купить шоколадных батончиков. Я думала, что пойдём только мы втроём: Фиби, Мэри Лу и я, но не успели мы выйти из дому, как с нами увязались Томми и Дуги, а под конец Бен сказал, что тоже пойдёт.
– Не понимаю, как ты это терпишь, – сказала Фиби Мэри Лу.
– Что терплю?
Фиби молча кивнула на Томми и Дуги, нарезавших вокруг нас круги, как заводные игрушки. Они жужжали, как самолёты, и гудели, как поезда, и проносились между нами, и убегали вперёд, чтобы с криками свалиться в куча-мала, и снова вскочить на ноги, смеясь и толкаясь, и помчаться ловить шмелей.