— Ах ты!.. — я отчётливо услышал зубовный скрежет. — Согласен!
Вызов! До смерти!
Подначки оказалось достаточно, чтобы через несколько секунд
пискнул коммуникатор, сообщая о получении официального вызова.
— Молчишь? Бла-бла-бла… — торопится нанести ответный удар Пьеро,
пока я пропускал его разглагольствования мимо ушей и читал условия
вызова, чтобы удостовериться в наличии нужных пунктов. Учитывая
скорость, текст оформлял стандартный чат-бот Системы Академии, но
проверить не мешало.
— Много болтаешь, — сообщил я, отправляя подтверждение.
Так я нашёл первую жертву для выполнения плана.
— Ха! И что ты будешь без этой читерской пушки? Уж не хочет ли
простолюдин принести извинения за свою дерзость?
— Да, насчёт этого…
— Поздно! — самодовольно оборвал меня Пьеро. — Но я подумаю,
если ты подпишешь контракт служения… а?
А ведь мы всё ещё находились в виртуальном бою. Отпустив
снайперский модуль болтаться в открытом космосе, я резко стартанул
с места, направляясь к зависшему на месте старта противнику.
От первых выстрелов, сделанных скорее рефлекторно, я уклонился
играючи. А больше могучий «Монарх» в руках неопытного пилота и не
успел сделать, когда я, сблизившись на расстояние сверх-ближнего
боя, активировал плазменный меч. Бесполезная попытка уклонения, и
первый же удар срезал манипулятор. Я заложил короткую петлю для
возврата, срубил ещё две конечности, сделал ещё один разворот — и
расчленённый мобильный доспех беспомощно завис в пространстве.
— Да как ты… — начал было Пьер, когда я оказался прямо напротив
его кабины, и медленно, картинно, точно зная, какое впечатление
производит моя неторопливость на зрителей, проткнул кокпит
насквозь. — Нет! Стой! АААААА!
К счастью для него, экран лишь вывесил привычное: «Вы умерли» и
погас, обозначая конец дуэли.
И начало кошмара в ожидании неминуемой смерти.
Надеюсь, он написал завещание.
Уже давно погасли экраны, на которых можно было отслеживать ход
поединка, а в помещении студсовета всё ещё было тихо. Никто даже не
пошевелился. Впечатление, произведённое финалом поединка, оказалось
поистине убийственным.
Первым пришёл в себя Люциус. Он прокашлялся, опасаясь, что голос
его подведёт, развернулся вместе с креслом, и вопросил:
— Ну и?
Этот вопрос, адресованный сразу всем и никому конкретно, словно
разрушил чары, наложенные неведомым волшебником. Все сразу
зашевелились, послышалось несколько возгласов и вопросов, заданных
одновременно, и так же одновременно оборванных — каждый решил, что
надо дать высказаться другим. Ситуация была очень неоднозначной, и
члены студсовета не хотели попасть впросак, ляпнув что-нибудь не то
и показав себя тем самым не слишком сообразительными людьми.