Зачем Вася потащился с мечом вниз по
лестницам, а потом на пирс, он и сам не мог объяснить. Был пьян,
хотелось романтики. Романтику испортил Сашка, которому Васькино
фехтование у него перед носом активно не понравилось, и он
разоружил агрессора. Васька отправился искать более
доброжелательного общения, а Сашка с мечом остался один на пирсе.
Что было дальше, не знал никто. Или кто-то не признавался, что
знает?..
Потом Караваев вернулся и пригласил по
очереди Бориса, Дину и Никиту. Митя с тревогой поглядывал на Женю,
она сидела почти не шевелясь, и глаза были странно сухими и
неподвижными. Неужели, она так сильно переживает смерть Сашки? Она
почти не участвовала в общих разговорах, только если к ней
обращались напрямую, отвечала, но как-то вяло и отрешенно. И на
Палия совсем не смотрела. Ни разу.
Наконец, позвали и её. Женя встала, и
как-то сразу подобралась и сосредоточилась. Да что с ней, черт
возьми?!
— Евгения Аркадьевна, расскажите подробно,
обо всем, что происходило вчера. Ну, и сегодня утром — тоже, —
попросил майор.
— Вчера я приехала, — она заговорила
почему-то громко, смутилась и замолчала. Потом продолжила тише: —
На вокзале меня встречал водитель, Паша. Привез меня сюда, было
около четырех часов дня. Одновременно со мной приехала Надежда
Кузьменко, на другой машине. Наверное, она прилетела самолетом, и
её встретили в аэропорту.
Караваев кивнул. Он уже слышал от Бориса
про порядок приезда гостей. Это не имело большого значения, но
настраивало рассказчиков на точность.
— Когда мы все зашли в дом: Борис, Надежда
и я, встретили Дину Марцевич и Ольгу Гилберт, они шли на пляж.
Осмотрели первый этаж, и я пошла наверх — хотелось поскорей
переодеться и смыть с себя дорожную пыль. Там была Инга, дочь
Ольги, она показала, где моя комната.
Ольга слушала сама себя и поражалась, что
умеет говорить таким плоским протокольным языком. Впрочем, каким
ещё можно разговаривать с майором милиции? Или не милиции и не
майором? Какой-то там советник прокуратуры, кажется, так. Не
рассказывать же ему про свои чувства, эмоции, воспоминания. Все это
шелуха, никому не нужная шелуха…
— Потом я спустилась вниз и встретила Митю…
Дмитрия Александровича Палия. Он сказал, что только что приехал
своим ходом, на машине.