— Мить, а что у тебя этот советник-майор
спрашивал? — поинтересовалась Женя.
— Не поверишь, но его страшно интересовали
наши студенческие романы и ссоры. Кто с кем, когда и почему, —
хмыкнул Палий. — Просто в лучших традициях жанра. Он подозревает,
что кто-то приехал сюда, чтобы отомстить Сашке Вершинину за
разбитое сердце или зажиленную на экзамене по строймеханике
шпору.
— Ты серьезно?
— Серьезней некуда, он составляет график
наших любовей пятнадцатилетней давности. Или сколько уже лет
прошло? В общем, похоже, Надюшка ему такого о нас порассказала, что
он вообразил прямо-таки шекспировские страсти, и сейчас роется в
них. Если честно, я ему не завидую…
— А пойдем-ка к ребятам, — спохватилась
Женя. — Наверняка они сейчас обсуждают события. Незачем нам
оставаться в неведении и меланхолии.
— Пошли! Сеанс психотерапии на сегодня
закончен, — Палий вскочил на ноги, едва не перевернув злополучную
скамейку, и поклонился.
— Так вот что это было, — иронично
удивилась Женя. — Ладно! Надеюсь, что у меня будет возможность
оказать тебе аналогичную услугу и выслушать твои стенания.
— У тебя будет такая возможность, —
торжественно пообещал он. — Как только у меня возникнет желание
излить слёзы, я немедленно прибегу к тебе. Готовь жилетку!
Глава 6
Когда они вернулись в дом, то поразились
странному уюту и какой-то не совсем уместной расслабленности,
воцарившейся после того, как уехал Караваев. В библиотеке погасили
свет, и сияние витража её двери перестало раздражать напоминанием о
тягостных разговорах, произошедших за нею. В холле тоже выключили
верхние лампы, оставив только бра, под которыми стояли все те же
букеты неестественно свежих роз. Женя всегда умела почувствовать
ауру дома, и аура Борькиной дачи ей нравилась, несмотря ни на что.
Несмотря на то, что из гостиной раздавались повышенные голоса, и
кто-то явно грохнул кулаком по столу.
А Палий подумал, что хоть и роскошный дом у
Бориса, стильный, красивый и уютный, но все равно, их с Машкой
деревянный, уже начавший темнеть от времени, но все равно добротный
и теплый, ничуть не хуже. А тот, который он начал строить
неподалеку, на берегу широкой реки, на крутогоре, поросшем полынью
и кашкой, будет ещё лучше. Добрей.