Дева войны, возглавлявшая отряд
молдегаров, попыталась остановить массовое бегство. Но поймала
горлом «Пулю» и захлебнулась кровью. Вероятно, плетение перебило ей
позвоночник, поскольку алавийка обмякла и сложилась, будто её
пришлёпнуло сверху чем-то незримым, но тяжелым. Её подчинённые
кинулись на помощь воительнице, но секундой позже чары «Колесницы»
разметали их почище урагана.
Пользуясь всеобщей неразберихой, я
приблизился к бревенчатой стене и сплёл видоизменённое заклинание
«Горелки». Им я выжег на древесине слово «Борись!», а над ним
схематичный, но узнаваемый рисунок, похожий на маску Маэстро. А
что? Очень даже хороший лозунг для партизанского движения против
иноземных захватчиков.
Посчитав на этом свою миссию
завершенной, я подбодрил себя «Энергетиком» и помчался прочь от
устроенного бедлама. Подстёгиваемое магией тело слушалось лучше,
чем отлаженный механизм. Сердце мощно, но размеренно билось в
рёбра, кровь упругими волнами прокатывалась по всему телу, дыхание
оставалось ровным, как на прогулке. И в таком темпе я без труда
добежал до перекрёстка, где меня ожидали Безликие.
С разбегу запрыгнув в телегу, я
отрывисто распорядился: «Гони!» Гимран послушно подстегнул кобылу,
даже не оглядываясь. А вот Исла, напротив, обернулась и принялась
усиленно всматриваться назад, пытаясь понять, вернулся ли я один
или с девочкой.
Мышонок же всё это время провела в
той же напряженной позе, закрывая голову. Когда я усадил её на
бочонок с водой, на котором сам недавно ехал, пигалица сразу же
бросилась на шею миларии гран Мерадон. Она вцепилась в одеяния
озарённой клещом и спрятала лицо на груди у аристократки, да так и
замерла. Но даже сейчас юная простолюдинка не проронила ни
слезинки.
Исла по-матерински нежно погладила
девчонку по макушке и расплылась в облегчённой улыбке.
– Спасибо вам, экселенс, – произнесла
дворянка. – Вы великий человек с большим сердцем.
– Что там произошло? – проявил себя
более прагматично Гимран, избавив тем самым от необходимости
отвечать миларии. – Мы слышали взрывы даже здесь.
– Ничего особенного, – хладнокровно
отозвался я. – Просто скоро алавийцы поймут, что не они в этом
пруду самая зубастая рыба.
***
– Веил’ди Вох-Ууле, позвольте мне
оторвать вас от дел! Я посетила юго-западную скорбную площадь.
Сомнений быть не может, она подверглась нападению милитариев!