С некоторыми из них я служил в армии и охранял Хрустальные горы.
Плечом к плечу мы защищали ущелье, так что в них я был уверен,
поэтому и улетел.
Когда я вернулся во дворец без сил, меня встретила встревоженная
мать.
– Мерещащийся решил перенести первое испытание на сегодня, – с
порога заявила вдовствующая княгиня. – Поторопись, Ромар, иначе за
тебя выберут жену. Все уже в главном зале.
Жемар, конечно, старый прохвост, но перечить мне в открытую он
всё же не решился бы. Или на него надавили, или он с кем-то
сговорился. В принципе, меня не устраивал ни один из этих
вариантов.
Пока шёл в главный зал, я решил, что отменять первое испытание
не стану. Если все девушки собрались, есть свидетели, и проверка
участниц пройдёт при мне, то лучше покончим с этим делом сегодня. Я
повёл плечами. Устал знатно.
Лакеи распахнули передо мной дверь. Я узрел, что в зале
набралось прилично придворных, возжелавших повеселиться за счёт
конкурсанток. Моё появление не осталось незамеченным. Женщины
присели в реверансах, мужчины поклонились. И лишь один человек
остался стоять ровно, не сделав ни одной попытки поприветствовать
меня, чем и привлёк моё внимание. Точнее, привлекла. В
длинноволосой блондинке я узнал иномирянку. Сейчас она была одета
по местной моде и ничем не выделялась из строя претенденток. Разве
что, незнанием правил простейшего этикета.
Девушка смотрела точно на меня и внимательно рассматривала. Она
задержала взгляд на костюме, на запылённых сапогах.
Я повернул голову к матери. Та с лёгким прищуром оценивала
внешний вид попаданки. По едва заметной улыбке родительница
осталась довольна увиденным и одобрила её наряд. Понятно, матушка
ратует за иномирную гостью и боится, что ту обидят на
испытании.
– Уважаемый лорд распорядитель Жемар Мерещащийся, испытание ещё
не началось, потому что меня забыли предупредить, что вы его
перенесли на сегодня, хотя назначено оно на завтра, – я всё же
решил отчитать господина Жемара за своеволие и спрятал руки за
спиной. Княгиня не выдаст, но так незаметно для всех, я сотворил
заклинание и наложил его на зал, чтобы никто не смог использовать
здесь иллюзию. Во время моей речи присутствующие только ниже
склонились.
К чести подданного, он удержал лицо при моём появлении,
распрямился, когда я к нему обратился, и с невозмутимым видом
ответил: