Однажды на одной из встреч я услышал мнение: «Наркозависимые, вставшие на путь покаяния, – золотой фонд России». На мой взгляд, в нем есть доля правды. Человек, побывавший на темной стороне жизни и собственной души и вернувшийся из этого ада, переоценивает свои ориентиры и внутренне меняется: приходит в себя, приходит к Богу, возвращается в общество. Он начинает замечать вокруг себя других людей и находит силы и время для бескорыстной помощи им; он открывает для себя жизнь заново и ценит ее на порядок выше, чем человек, не переживший экзистенциальный кризис.
Становится очевидным, что путь дестигматизации в первую очередь предполагает личное нравственное усилие помогающего, внутренний подвиг, который связан с очищением сердца от осуждения, ненависти, предубежденности – одним словом, от страстей[17]. Но и этого еще недостаточно. Сердце нужно еще и наполнить, взрастить в нем любовь – к Богу, к себе, к ближнему.
Выходит, изменение собственного сердца и человеческое отношение к ближнему – не просто наша личная жизненная задача, но и наша задача как помогающих.
Результаты осмысления проблемы стигматизации, как, впрочем, и выводы по этой главе, в каком-то смысле оказались для меня, как помогающего и автора, неожиданными и незапланированными.
Во-первых, выходя за рамки привычного толкования, стигму прежде всего необходимо понимать не как банальное невежество, моральную необязательность или интеллектуальные заблуждения, а как узость души и скудость сердца. Стигма – это неполнота любви в человеке. В таком понимании сама жизнь ставит перед человеком нравственную задачу, и решение этой задачи является для него необходимым шагом на пути к спасению.
Во-вторых, любой помогающий должен понимать, что проблема наркозависимости и человек – это не одно и то же, «…видение греха в человеке не есть духовное восприятие основной тайны его»[18].
В-третьих, процесс дестигматизации для помогающего – это процесс, который в меньшей степени связан с повышением уровня компетентности и в большей – с возрастанием в любви. Другими словами, личностное отношение помогающего должно дорасти до любви.
Последний вывод неожиданно оказался личным: я был твердо убежден в чистоте и непредвзятости своего отношения к наркозависимым людям и проблеме наркозависимости в целом. Но каково же было мое удивление и огорчение, когда в процессе работы над этой главой я обнаружил себя носителем залежавшихся где-то в глубине меня мифов и предубеждений. Скажу прямо, открытие было не из приятных. Оказалось, что многолетний опыт помощи наркозависимым не смог защитить меня от «клейма на сердце».