В дверь стучат.
Ещё не совсем отойдя от легкого шока, открываю дверь, за ней стоит Санни.
– На ужин, – говорит мне и остаётся стоять в коридоре, напротив двери.
Я киваю, разворачиваюсь и иду за кофтой, все это время на мне было спортивное белье, майка «алкоголичка» и джинсы. Спиной чувствую, как и на что смотрит он. На мои цветы.
Чувствовала себя арестанткой, пока мы шли по коридору: молча, безразлично. Так можно было подумать, посмотрев на нас со стороны, но в мыслях я была в миллионе мест одновременно: на лугу, дурманящим своим запахом трав и цветов; под звездным небом, на крыше старого амбара; в карете скорой помощи, где умирала от нестерпимой боли; в родильном зале, которого почти не помню.
Странная штука, наша память, приводит потаёнными тропками к местам, которые хочется забыть навечно. Мои воспоминания проясняются, словно, кто-то прибавил яркость в настройках.
Самое яркое воспоминание: я закусываю руку до боли, когда Марио колет мне мою первую татуировку.
Мы познакомились у могилы Сальвадор Дали, через час знали друг о друге все, что нужно, чтобы заниматься любовью. Он называл меня: « Rosella.» Я его: «Мой, Мио.»
Потом мой каталонский любовник, набил первые цветы. Мы были год вместе, а когда татуировка была полностью готова, разошлись не устраивая сцен и долгих изнуряющих разговоров. Иногда созваниваемся.
Под красными маками, скрылись мои шрамы, но рану в душе, ему заполнить не удалось.
Санни привёл меня в столовую или обеденный зал, не смогла дать правильного определения. Узкая вытянутая комната с двумя рядами столов вдоль стен, вместо стульев диванчики, раздача с холодильником– витриной. За одним из столов сидел Зорич. Он оглядел, содержимое моего подноса и ухмыльнулся, надо отдать должное улыбка, у этого бритого гада, невероятная, я сама, чуть было не повелась на неё в свои первые дни работы, хорошо, что вовремя поняла, насколько он кабель. По шкале из десяти, все двенадцать.
– Опять одна трава? – сказал он, мотнув подбородком в сторону моей тарелки.
– Ты страдаешь амнезией. Я, своим принципам, не изменяю. Это касается не только еды, – ответила ему.
Он погладил свою бритую голову и выждав момент, схватил, под столом, меня за ногу, прилично сильно, дёрнув при этом. Я не нашла ничего лучше, чем упереться свободной ногой в торец его диванчика, ровно между его ног.