Будет ли поездка спокойной и быстрой? Или наоборот будет длиться и тянуться?
Вскоре мысли начинают вертеться только вокруг благополучия Эгиля. Я обязана вернуться с победой, никак иначе. Я привезу мастеру лекарства, от которых он вылечится навсегда и больше никогда не заболеет. Мне стоит об этом позаботиться.
Смотрю на сидящего напротив имперца. Прищурившись, мужчина внимательно следит по сторонам. Тоже думает, что-то произойдёт?
Неожиданно нас подбрасывает на кочке. Я слетаю с сиденья и валюсь вперёд, ударяясь виском о сиденье.
За одной кочкой следует несколько. Чтобы не удариться и никуда не улететь, вцепляюсь в обивку и колено имперца. Меня укачает, если не держаться хотя бы за что-то!
Вдруг лошади испуганно ржут, останавливаясь.
— Госпожа! — сопровождающий ловит меня за руку и поднимает на сиденье.
Голова кружится, затмевая разум. В глазах вспыхивает темнота, а звуки временами пропадают. Что такое?!
Опять выгораю?
Прикрываю глаза, чтобы сосредоточиться. Нет, я не горю. «Всё хорошо», — внушаю себе, чтобы успокоить метания души и стук испуганного сердца.
Слышится резкий рёв и грохот.
— Госпожа, я выйду, посмотрю, — сообщает имперец и вываливается из кареты.
Я почти сразу вылезаю за ним, с любопытством выискивая причину остановки и встрясок.
— Вы кто такие, чтобы останавливать карету самого Одина?! — гордо вопрошает воин.
Несколько разбойников скалятся в ответ и плотоядно оглядывают меня.
— Давай, братцы! Шикарная нажива, ещё и девка! Судьба благоволит нам! — кричит, видимо, их предводитель.
[4] Хангерок - тип одежды, которую носили женщины викингов и некоторых других раннесредневековых североевропейских культур. По форме одеяние напоминало передник, с двумя лямками на плечах, закрепленными брошками. Его обычно носили поверх туники-платья, называемого серком или киртлом (нижним платьем).
8. 8.
Банда разбойников оказывается немаленькой. Остальные выходят из тени леса, наступая, будто тёмные духи. Все, как один, скалятся, предвкушая запретный плод. Да вот только в богатой карете обычная девушка с сундуками одежды… Ничего примечательного.
— Госпожа, — зовёт имперец, — подождите в карете, я разберусь.
— Нет, — упрямо поджимаю губы. — Их слишком много, а кучер сбежал, — констатирую факт, когда сзади слышится грохот.
Карета накреняется на бок, но я успеваю спрыгнуть на землю прямо перед её падением. Попадаю ногой в лужу, и морщусь, отряхиваясь. Тут повсюду грязь.