— Может даже больше, там встречные течения сильные, — подтвердил
американец, пристально вглядываясь в мое лицо.
— Допустим мы через три недели доберемся до дельты Нила, а
спустя еще месяц нас плотно накроют морозы. Сможем и успеем мы до
замерзания моря выйти в Атлантику?
Тиландер молчал примерно минуту, я уже начинал терять терпение,
когда капитан заговорил:
— Если там будет так же холодно как в Макселе, мы не успеем.
Скорее всего корабли мы потеряем — второго ледового плена они вряд
ли выдержат. Но ты наш лидер и мы пойдем туда, куда ты нам
скажешь.
Теперь молчал я, в словах американца видел немое согласие с
Натой, что место для переселения мною выбрано неверно. Всегда
трудно осознавать, что ты ошибся, еще тяжелее произнести это
вслух.
— Сколько нам плыть до северного побережья Африки если сменить
курс прямо сейчас?
— Дня четыре, может пять — осторожно произнес Тиландер,
поворачивая голову в сторону названного мной континента.
— Передай приказ на корабли, что меняем курс. Дойдем до
африканского берега и там решим окончательно.
Наблюдая, как ползут флажки вверх, передавая команду «все
направо вдруг», почувствовал облегчение. Если мои опасения и страхи
напрасные — ничто не мешает нам продолжить путь к Нилу. А если я
ошибся — у нас будет время, чтобы выскочить в Атлантику и
продолжить путь на юг. Жалко было тех, кто останется на Родосе и
Кипре, но при всем желании я не мог спасти всех. Кроме того,
оставалась надежда, что на островах будет немного теплее и люди,
наученные первой холодной зимой, лучше подготовятся ко второй.
— Как далеко мы окажемся от Гибралтара, дойдя до берега?
— Мне надо посмотреть карту, — виновато произнес Тиландер,
внимательно следивший за изменениями курса кораблей в
кильватере.
— Это не к спеху, просто не забудь. Пойду проверю как там наши
люди, встретимся за обедом, — оставив капитана на мостике,
спустился в трюм, откуда неслось блеянье, хрюканье и ржанье.
Домашними животными, что смогли пережить зиму, были забиты все
трюмы. Запах сена, навоза и мочи стоял такой, что резало глаза.
Лучше всего путешествие переносили свиньи и овцы. Лошади никак не
могли привыкнуть к постоянной качке — они ржали, пуская пену в
отчаянных попытках пытаясь развязаться. Подбодрив конюхов,
пытающихся успокоить животных, прошелся по остальным отсекам. Овцы
и козы преимущественно спали, сбившись группами и только свиньи
весело хрюкали, поедая остатки человеческой пищи. На «Катти Сарк»
был самый большой трюм — большая часть животных плыла на
адмиральском паруснике.