Резкий вскрик матери стал понятнее любых слов.
– Как ты можешь!..
Отец молча прошёл по комнате и остановился напротив двери. Нет, он не закончил разговор, просто не хотел видеть свою жену.
За это лето Генри очень устал. Его лицо приобрело черты его деда, что покинул мир слишком рано, учитывая, что все болезни давно победили, а душевные хвори были на грани полного исчезновения. Морщины поселились в уголках глаз и рта, седина поцеловала его в виски, некогда аккуратная бородка и усы перестали быть ухоженными, а сам он стал слишком нервным.
Работа вымотала его. Мальчики не помнили, чтобы всё лето они сидели на одном месте. В прежние годы они и дня не хотели терять, все были в движениях, в планах, в бесконечных идеях и на всё готовы. Год назад они вчетвером пешком преодолели путь от Северной скалы до Шумных Деревьев, что не давали пройти дальше, да это было и ни к чему. Леса чернели на карте густым мрачным пятном, и так до самого Обрыва. Весь путь у них занял почти месяц. Они жили в палатках, ели из котелка, пили из ручьёв, ложились рано, вставали ещё затемно, тратили на дорогу до десяти часов в день, и как же они были счастливы.
Настоящая крепкая семья, без изъянов, равно как и без надрыва и излишества.
Позапрошлый год им запомнился поездкой в дальний путь, к самому чистому Озеру на Земле, а ещё раньше они прошли подземным путём дорогу, что совершил первый из новых людей Мира Грядущего, от катакомб убежища выживших до безумно долгого перехода к новым землям: чистым, девственным и когда-то предназначенным только для избранных.
Но больше всего ребятам понравился, конечно, поход дикарями, что просили повторить и в этот год – может, в других местах, но обязательно повторить. Отец ещё зимой кивнул и обещал подумать. А потом была весна, пришло лето, вот уж и осень недалеко. Но ничего…
– Ты не слышишь меня. Не слышал, когда я тебе рассказала, да и сейчас твердишь одно и то же.
– Я поменял своё решение.
– А что, в сущности, изменилось? В любом случае ты выступаешь против меня. Всегда таким был.
– В данном случае не о тебе идёт речь. В первую очередь я размышляю о том, насколько ему будет плохо или хорошо. Как устроить так, чтобы он не страдал.
– Оставь его, Генри. Оставим в покое. Ему там хорошо, так зачем бередить старое?
– Да что ты за мать такая?! – он повернулся к супруге и посмотрел на неё.