Ему так хотелось ударить назойливого мальчишку.
– Как думаешь, мы нужны им?
– О чём ты?
– Маме с папой? Они говорили так, будто мы им очень мешаем. Отец – и тот был сердит, а мама как-то странно говорила. Ей было не всё равно, но она словно в сторону хотела отложить весь разговор.
– Эй, разговор нельзя вот так просто отложить, словно вещь. В коробку его не закроешь.
– Я знаю, не глупый, – Стэн сердито обернулся, – и я бы не стал просто так тебе жаловаться. К тому же ты давно перестал меня слушать… Я о другом говорю. Родители что-то скрывают.
– Взрослые постоянно так поступают. На то они и взрослые. В их мире столько всего происходит, что говорить обо всём было бы странно. Но это их дела. Пусть и решают их сами. Нам-то что?..
– Ты вот вроде и старше меня на полчаса, а совсем не видишь перед собой часов. Речь-то о нас.
Андре призадумался.
– Не может такого быть. Случись какая проблема, нас бы уже отчитали, наказали, заставили бы отрабатывать. Ведь сам подумай: если мы что-то натворили, разве они советуются по нескольку дней? Да нет, сразу и получали по первое число. Что мы, не пуганые, что ли? Стэн, скажи?..
– Не знаю я… Только странно мне очень и тревожно.
Андре махнул на него рукой и ушёл в детскую.
* * *
Не прошло и часа, как родители позвали их, поднялись наверх, и они с Гердой устроились на стульях.
– Разговор будет серьёзный.
– Ну вот, попали, – пробормотал младший.
– Вы ни в чём не виноваты, – заверила их мать.
– Да, речь не о вас… Она больше о недавнем прошлом. И… вы должны будете понять нас. Это будет непросто.
Братья неуверенно встали перед ними.
– Сядьте, сейчас лучше присесть, – невесело улыбнулась Герда.
Мальчики сели на пол.
– Итак, – потёр колени Генри, – речь пойдёт о нашей семье.
Стэн мельком взглянул на Андре:
«Что я говорил!»
– Вы оба знаете нашу историю, историю нашей семьи. Семья Девайвов и семья Якулотов. Наша славная память, удивительное прошлое, что мы никогда не забудем.
Герда странно посмотрела на своего мужа и покачала головой.
– Что? Разве я не прав? Мы чтим это время, помним все наши девизы. Но мы не можем не признать, что мы живём здесь и сейчас, а прошлое – оно… в прошлом. Иногда оно напоминает о себе. Не так, конечно, как наша любимая мама вспоминает стихи, что стали основой для чести и жизни семьи её деда, но налетает как птица, внезапно и иногда страшно и горланит: «А вот и я!»