Муза и мода: защита основ музыкального искусства - страница 13

Единственное «достижение» (Leistung[57]) это просмотр и обсуждение книги о музыке, которую написал Коля в прошлом году по внутреннему голосу: «Нельзя дальше молчать». Если музыкальный мир поймет эту книгу, он должен содрогнуться и… опомниться, весь музыкальный мир без исключения, т. е. как модернисты, так и академисты. Но он конечно не поймет! Коля говорит, что он 35 лет (ему будет 53) обдумывал то, что теперь написано. Конечно, литературной опытности у него нет, а я с своей небольшой опытностью м<ожет> б<ыть> и недостаточно помог ему в постройке и распределении материала, но он не хочет ничьей посторонней помощи и не желает, чтобы пока стало известно, что книга им написана. Надо надеяться, что она выйдет в свет и будет, хотя бы с сокращениями, [Л. 41] переведена на нем<ецкий> язык.

Фрагмент письма Э. К. Метнера к Вяч. Иванову от 4 августа 1933 г. (РАИ. Оп. 5. Карт. 7. Ед. хр. 21. Л. 40 об.)[58]

С этим же письмом Э. К. Метнер высылает Вяч. Иванову вырезку из газеты «Россия и славянство»[59] со статьей Н. К. Метнера «С. В. Рахманинов»[60]: «Посылаю Вам Колину статью о Рахманинове. Экз. <емпляр>, данный мною Диме, вероятно не дошел до Вас. <… > Колину статью Вы можете оставить у себя» (РАИ. Оп. 5. Карт. 7. Ед. хр. 21. Л. 42). В постскриптуме на 1 странице письма (сбоку) имеется приписка: «Коля и Анюта [И. К. и А. М. Метнер] сердечно приветствуют Вас!».

Вячеслав Иванов сразу же откликается на этот рассказ и в письме от 30 августа 1933 г. пишет, что прочитал статью И. К. Метнера: «статья глубоко интересная прежде всего как выстраданный в течение целой подвижнической жизни протест кельи против площади» <…> говорит собственно о невыразимом словами <…> природной кровной связи с самою душою музыки»[61].

Но все же из статьи остается непонятным главное, по мнению Вяч. Иванова, о композиторе: «какую весть Духа приносит он музыкальной Душе мира, ждущей ее от человека. Ведь произведение искусства – чудо брака, в страстной взаимной любви совершающегося между человеческим духом и мировою Душой»[62].

Вероятно, книгу Н. К. Метнера, в религиозно-философских традициях Серебряного века обращающуюся на своих страницах к Мировой Душе, можно охарактеризовать и как своеобразную попытку ответить на этот вопрос, исходя из личного опыта композитора. По крайней мере, именно попытки «говорить о невыразимом словами», о несказанном, соединили в начале XX века творчество И. К. Метнера и русских символистов.