Итак. Я провалился
в прошлое на двести с лишним лет, и похоже, я здесь останусь
навсегда. Видно Господу было угодно, дать мне второй шанс, прожить
нормальную и полноценную жизнь. Дал он мне семью. В той,
далёкой прошлой жизни, в будущем, семьи у меня не было, детдомовец
я, сирота. Так, что по мне там никто не заплачет и не зарыдает.
Женой тоже не успел обзавестись. Если я все правильно понимаю, то в
момент смерти Степана от удара о столб, в его тело перенеслась моя
душа и сознание, в момент моей смерти в автобусе. Чудны твои дела
Господи, спасибо тебе! А это я откуда выдал? Иду дальше. Память
Степана, моторика его тела сохранились, дополнившись моими
составляющими. Решил проверить. Встал и принял боксёрскую стойку.
Попробовал провести незатейливую «двоечку». Получилось, но
очень вяло, и не чётко, и это у меня, кандидата в мастера спорта по
боксу в среднем весе. А я, между прочим, боксом увлекался ещё в
детдоме, без кулаков, там не выжить. Налицо слияние двух душ и
личностей в одну, хотя ещё не полностью это произошло. Наверное,
должно пройти немного больше времени, не одни сутки, точно.
Теперь
попробую, что-то из Степановых способностей. Пошёл в хату, отрезал
приличный кусок хлеба, посолил, и направился в сарай, где стоял
трёхлетний жеребец – Черныш. Красавец, нечего сказать. Чёрный, как
сажа жеребец, встретил меня насторожено, пофыркивая. Я
протянул ему кусок хлеба. Черныш взял его губами, и за долю секунды
сжевал. Ну, вот, будем считать, контакт установлен. Поглаживая
жеребца по гриве, вывел его из сарая, поставил у коновязи. Затем
принёс уздечку и седло. Жеребец позволил мне одеть их на себя.
Теперь самое сложное дело, взобраться в седло. И не повторить
вчерашний, печальный опыт.
Казалось, Черныш
не скакал, а парил над землёй, лишь изредка касаясь её копытами,
чтобы все дальше унести меня от хутора. Ветер свистел в ушах,
рубаха надулась, подобно парусу, а мы все скакали. Жеребец послушно
переходил с галопа на рысь, с рыси на шаг, и обратным порядком, с
той же послушностью. Нашли мы с ним общий язык. Целый день носился
по округе. Когда солнце уже начало клониться к закату, я на
полном скаку, перемахнув плетень, влетел на своё подворье. Там
стоял хмурый отец, поигрывая плёткой, а рядом стоял осёдланный
Ветер.