Я уже умер, или нет? Если умер, то почему
болит у меня все? Ага, мыслю, значит, живой. А если живой, то
почему ничего не вижу? Мне, что глаза выкололи? Прикоснулся к
глазницам, боли не почувствовал. Обнаружил, что мои веки
слились от застывшей крови. Чья она моя, или врагов? Да,
собственно, какая разница. Потёр глаза, кое-как очистил, открыл.
Результат тот же, темно. Но теперь темень понятная, я в каком-то
тёмном помещении. Попытался приподняться. Меня начало тошнить, в
основном желчью. Похоже, сотрясение мозга заработал. Вытерев
лицо остатками мундира, огляделся. Сижу на лежанке в небольшом и
тёмном помещении. Слабый свет луны пробивался через меленькое
оконце под потолком. Подвал, однозначно подвал. Попытался встать.
Лучше бы не делал этого. Меня согнул пополам, очередной приступ
рвоты. Ну, что за манеры, бить человека по голове! Могли бы просто
приколоть штыком, и все, так нет, нужно обязательно ударить.
Странно, начал юморить. Сел на место, а потом занял горизонтальное
положение, и снова отключился.
- Месье вставайте, вас желает видеть полковник
Фуке, - тормошил меня французский карабинер, держа в руках
горящий факел. – Выходите, и не делайте глупостей.
С трудом отогнав остатки сна, я поднялся. У
открытой двери с саблей наголо стоял молодой лейтенант, нетерпеливо
поглядывая в мою сторону. Подталкиваемый карабинером в спину,
последовал за лейтенантом. Из подвала меня провели на второй этаж
здания, в кабинет, неизвестного мне полковника. Чувствовал я себе
не ахти, покачивало ещё сильно, и очень хотелось пить.
- Это и есть тот демон, которого не смогли
сразу укротить? – спросил полковник, разглядывая меня.
А посмотреть было на кого, и на что. Я высокий
и стройный, в изорванном в лоскуты мундире, весь в засохшей крови с
головы до ног. Стою и качаюсь.
- Так точно он, - ответил лейтенант. – Он
последний оставался на позиции, когда моя рота вошла туда. Перед
ним лежало два десятка убитых наших солдат. Последним он убил
булочника Ксанье.
- Вы говорите по-французски, - спросил
Фуке.
- Говорю.
- Удивительно. Кто вас научил? Медведи? У вас
медведи учат офицеров языкам? – спрашивал полковник, думая, что
шутит.
- В кадетском корпусе обучался.
- О, ля-ля, у вас есть кадетские корпуса?
- У нас много чего есть, того, чего нет у
вас.