Блондинка приоткрыла пухлые губки и сложила их в немое «О!»
Сообразив, что могу издавать звуки, я попыталась кричать. Хотелось накрыть ругательствами, проклятиями и мольбами о пощаде странную дамочку. Но не вышло…
Тогда я вдохнула и сделал единственное, на что была способна, вытаращила изо всех сил глаза.
Блондиночка открыла рот пошире, но продолжала молчать.
Может, это часть ритуала? Или на всех присутствующих накладывали заклятие безмолвия.
Я не переставала таращиться. А для убедительности еще и моргнула пару раз.
Блондинка отмерла и принялась шарить руками по сторонам. Взгляда с меня она не сводила. Опасалась, что я ее съем? По крайней мере, вид у нее был перепуганный.
Нащупав слева и справа от себя балахоны, блондинка дернула. Да так, что сорвала с одной фигуры капюшон. Под ним оказался черноволосый мужчина со смуглой кожей. Он криво улыбался и тут же принялся ворчать.
Значит, они разговаривать могли.
Заметив выражение лица блондинки, мужчина повернулся ко мне. Ехидная улыбочка не исчезла с его лица, а вот глаза он округлились. Вместе это выглядело откровенно безумно.
Меня все же изловили сектанты? И теперь они пытались совершить жертвоприношение? А удивлялись лишь тому, что я не вовремя пришла в себя?
Ужас окончательно меня парализовал. Теперь я и моргать боялась. Вдруг сектанты поддадут жару, чтобы я горела побыстрее.
Фигура справа от блондинки откинула капюшон. Это тоже была женщина, но на этот раз брюнетка. Ее волосы черным водопадом хлынули на плечи. На узком красивом лице не было и намека на удивление.
– Откуда она там взялась? – прошептала блондинка.
Брюнетка молчала, лишь разглядывала меня. Изучающе, словно экспонат в музее или реактив в лабораторной пробирке.
– Это ритуал богини огня. Никто не посмел бы вмешиваться в него, – брюнетка слегка склонила голову набок.
– Только если ее брат… – мужчина перестал удивляться и задумчиво сощурился. – Может таким образом он пытается…
– Да что вы такое говорите? Ритуал не предполагает жертвоприношений… – блондинка переводила взгляд с мужчины на брюнетку и обратно. Для этого ей приходилось быстро вертеть головой, походя на взъерошенную птичку.
– Это сейчас не предполагает… – мужчина продолжал кривить губы в усмешке. – А вот раньше…
Глаза мои вновь наполнились слезами. Я лежала посреди жертвенного алтаря. Даже его хозяева не знали, как я тут очутилась. Но и спасать меня не собирались.