Тут уже Ульяновск напрягся. Про случаи, когда Дева Флота
начинает переживать события, ставшие причиной её гибели, он читал
давно. Практически каждая канмусу как-либо через это прошла, будь
то просто кошмары или нервный срыв в море. И именно для таких
случаев среди штатных сотрудников любой базы имелась бригада
психологов.
– Берег, боекомплект на исходе, увожу фрегаты… – словно в
трансе, монотонно произнесла рыжая канмусу.
Обычно, проявление этой травмы пытались преодолеть на полигонах,
в контролируемых условиях. Если это было именно то, о чём говорил
командующий, то тихое бормотание Москвы на штабных частотах
обретало новый смысл.
– Зови мозгоправов! – чуть ли не приказным тоном воскликнула
Коммуна.
– Уже, – отозвался командующий. – Ульяновск…
– Помнишь обстоятельства её гибели? – почти хором произнесли
Коммуна и адмирал.
Ульяновск помнил. Ещё перед совместным с Объединённым Флотом
походом на Атлантику освежил в памяти, чтобы знать, с кем предстоит
столкнуться.
– Дронщиков предупредите, пусть подыграют, – отстранившись от
бетонной сваи, парень заскользил в море. – И девчат придержите,
чтобы под руку не попали…
Параллельно по радиосвязи пытаясь докричаться до крейсера, на
ходу поднимая в воздух звено истребителей Су-33, снаряжённых для
борьбы с авиацией глубинных ракетами малой дальности и подвесными
пушечными контейнерами. Следом взмыла ещё одна, уже без
дополнительных пушек.
– Пепси, это Нитка, ответь! – в третий раз повторил вызов по
радиоканалу он.
Для переговоров использовалась специальная частота, выделенная
Москве и Ульяновску для связи со штабом во время особых миссий,
которые раньше авианосец выполнял в одиночку. И о которых остальной
эскадре, да и всему миру, знать не положено.
– Штаб, нахожусь под огнём, – напряжённым голосом отозвалась
бывший флагман Черноморского флота. – Твари работают чужими
руками!
В последний момент девушка не сдержала эмоций, но тут рядом с
ней полыхнул взрыв. Ничего серьёзного, боеприпасы беспилотников
помимо краски оснащались ещё и небольшим светошумовым зарядом для
большей реалистичности. Однако Дева Флота, похоже, достаточно
глубоко ушла в себя, чтобы столь слабое попадание для неё казалось
серьёзным повреждением.
– Правый движитель выведен из строя, теряю ход, – сквозь помехи
отчиталась Москва.