Действительно, казаки устали качаться в седлах, а лошадь то и дело всхрапывают, прося воды.
– Хорошо. Давай остановимся, немного передохнем.
Отряд сворачивает к реке и располагается на отдых. Задышали костры, на которых варилась каша в тачанках. Неожиданно прискакал казак. Его лошадь вся взмылена от бешенной гонки. Гонец сразу к командиру:
– Вот вам пакет – говорит он и протягивает бумагу Никите. Успел тот обучиться грамоте, служа в казаках. Сразу же прочитал:
«По движению вашей полусотни располагается цыганский табор. В нем скрываются зачинщики бунта. Примите меры»
Задумался Никита, было, о чем. Не хотелось ему войны с мирными людьми, необученному военному делу и почти не имеющего настоящего боевого оружия. Вилы да топоры – вот их главное оружие.
Взяв с собой помощника Савву и еще одного казака Семена, они направились в табор. Проверить достоверность просто необходимо по службе. Цыганский табор жил своей жизнью. Бегают и орут полуголые детишки, ходят цыганки в цветных юбках и кофтах. У костров сидят степенные мужчины, покуривая трубки.
Даже приход незнакомых им военных не сбил с ритма степенную, размерную жизнь вольных людей. Казаки шли вдоль табора, всматриваясь в лица, чтобы отыскать тех, кто не похож на цыгана. Не отыскав, приступили к досмотру кибиток. В одной из них Никиту неожиданно привлек портрет девушки. Он даже вздрогнул, словно от удара молнии. С картины смотрела его любимая Маша. Он мог бы ее узнать из тысяч лиц, без ошибки. Едва хватило сил отойти от кибитки.
– Кто хозяин? – спрашивает он рядом стоящего мальчишку – сбегай, найди и скажи, что его ждут.
Мальчик быстро исполнил указ и привел хозяев, старую и молодую цыганку. Тех самых, что ворожили в селе Покровское.
Спрашивает Никита хозяев о висящем в их кибитке портрете: – Откуда у вас этот портрет и кто на нем изображен?
Не стали запираться цыгане о происхождении портрета. Уж слишком серьезно спрашивает их этот военный. Пожилая цыганка затараторила.
– Не своровала я портрет. Хозяйка сама мне его отдала. Хорошо я ей погадала, вот она и отблагодарила нас с дочкой. Замолчала цыганка. Тараща свои большие, черные на Никиту, словно пытаясь загипнотизировать со страху.
– И где проживают эти хозяева? – повторил свой вопрос Никита.
– Под селом Покровское мы стояли. Там нам его отдали. Добровольно, по согласию отдали.