– Господин Ен, мы полны праведного гнева, – решительно заявил
тот, что старше. При этом в его извиняющейся и заискивающей манере
выглядело странно.
– Вы секретари, что ли? – дошло до меня.
Раскрывший было рот гость, захлопнул его.
– Да господин. Прошу прощения, – опять согнулся он в
поклоне.
– За что? – вскинул я брови.
– Ну не уважают меня, так что даже настоящего дипломата выслать
не могут. Чего теперь, – пожал плечами.
– Не смог больше никто в представительстве, – поклонился
молодой. – А задерживать больше нельзя было. Наоборот, как лучше
хотели.
– Ясно. Ладно. Забейте.
– Мы вынесем дело на суд общественности. Устроим скандал. Обата
поплатятся! – смешно вздернул кулак старик.
– Не-не-не, – покачал я головой. – Какой в этом смысл? К
моменту, когда общественная волна поднимется, а машина правосудия
выйдет на нужные обороты, клан Обата перестанет существовать, – тут
я несколько лукавил, так как мыслил все же ветками событий, и было
множество вариантов, при которых род продолжить жить. Хотя бы в
роли декоративных пленников Вотанабэ Таро. Эдакое живое знамя
поверженного противника, что воздвигнут на Хоккайдо. – Давайте
лучше сделаем все по моему.
– Что вы предлагает?
– Не будем поднимать шумиху. Замнем дело, стрясем с Обата
компенсацию, все-таки женщинам как-то потом жить надо. Взамен у
меня появиться рычаг воздействия на клан, который поможет его же и
уничтожить, ну и повод с ними встретиться, кстати.
А тот как-то некрасиво даже, не видел их в глаза ни разу.
На том и порешали. Обсудили мелкие нюансы и горе-дипломатов
выпроводили.
– Неждана, я к Заливскому в гости пойду. Отзвонись ему,
предупреди.
– Хорошо, – кивнула она, развернулась, я не удержался и шлепнул
её по попе.
Ах как приятно. Никогда не надоест. Девушка озорно стрельнула
глазками и скрылась.
***
Безымяныш понимал, что на кону сейчас стоит не победа в
поединке, а то, что скажут улицы. Все кроме Пса попрятались и
издали наблюдали, Собакен же стоят не так далеко, готовый в любой
момент прийти на помощь, если это потребуется. Кто победит, тот и
склонит на свою сторону улицы.
Глиняный гигант устремился к Безымянышу, оставляя шлейф жирной,
маслянистой грязи.
– Ну и мерзость! – сплюнул японец и отсек твари ноги, ветряной
косой.
Монстр уменьшился на пару метров, но тут грязь снова впиталась,
и ноги отрасли.