У Алексея нестерпимо заныл правый висок, а потом…
Из-под бурнуса высунулась рука с большим пистолетом…
Лешка ударил шашкой сразу из ножен, с плеча, наискосок, сверху
вниз. Лекса так и не успел научиться толком так бить, дядька Михей
бранился, называл его сиволапым нехлюем, но сейчас все получилось
так как надо.
Хищно свистнул клинок, вспарывая воздух, сочно хлюпнуло, а
фигура в бурнусе боком повалилась на камни.
- Ебать! – ахнул Федотка заполошно отпрянув назад. – Эко ты ее
развалил. Откуда у нее револьверт?
Костик присел рядом с трупом и откинул паранджу.
- Ну ни хрена себе…
- Мужик…
Вместо женского лица под паранджой оказалась смуглая бородатая
рожа с кривым горбатым носом. Из уголка рта на бороду стекала
розовая слюна, правый глаз был закрыт грязной повязкой, а левый
быстро и ритмично дергался.
- Какого хрена? – вернувшийся Воеводин спрыгнул с седла. – Кого,
зачем, кто разрешил? Етить… – он вдруг восхищенно ахнул. – Так это
же… это же Карим! Правая рука Эргаш-бека! Видите, глаза нет.
Одноглазым его звали. Карим Одноглазый. Он как раз из этого
кишлака. Получается, ночевал у своих родичей. Ну и ну, кто его?
- Лешка! – Стрельцов показал на Алексея. – Этот вышел под видом
бабы, мы перехватили, он за пистоль, а Турчин как саданет, вона,
плечо с рукой почитай отхватил.
Комотд посмотрел на Лексу долгим взглядом, одобрительно кивнул,
потом покосился на кишлак и озадаченно сказал:
- И как эти его выпустили? Непонятно. Может намеренно? Надо
комиссару доложить. Мертвяк пусть лежит, а я мигом. И смотрите мне,
начеку чтобы!
Алексей смотрел на труп басмача, его слегка подташнивало, руки
подрагивали, но он опять не испытывал никаких эмоций. Его снова
беспокоило совсем другое: те самые странности, которые недавно
начали у него проявляться.
«Все не так… – думал он. – С одной стороны вот он я, Лешка
Турчин, а с другой… словно в меня кого-то засунули, но кого?
Чувствуется же. Вот бы разобраться! Интересно же…»
- Это получается, ты нас всех спас? – Костик ткнул кулаком в
плечо Алексея.
- Ага, – закивал Модя. – Я даже карабин скинуть с плеча не
успел.
- Положил бы всех, – Федот вертел в руках пистолет басмача. –
Вона, какой.
Алексей молча протянул ему руку, Стрельцов безропотно отдал
пистолет, а потом заполошно вытащил из-под бурнуса трупа кобуру и
тоже ее передал ее.