Сегодня это заняло почти полтора часа бесполезной возни и
тревожного ожидания.
Ален уже ощущал, что ветер стал
различим — лёгкое подвывание тянуло по щеке, да и заметно
похолодало. Наверх он не смотрел — ничего хорошего там не было.
Только густеющий тёмно-серый потолок, из которого вот-вот должно
было разразиться. Просто ходил между будкой управления и ручным
приводом, представлявшим собой вращательный механизм — как те,
которыми проворачивалась лента стеллажей в теплице.
Тупая механическая работа: отключил
предохранитель, повращал привод, опуская одну секцию столба
ветрогенератора в ту, что находилась ниже, — повторил. Снова.
Спустя около двадцати пяти минут с
первым он закончил.
Следом нужно было закрепить лопасти,
натянуть тросы — и можно было переходить к следующему.
Спина ныть начала ещё на середине, но
Ален привычно молчал. Марс ведь не напомнил про корсет.
Недавно он сообщил, что совсем скоро
поедет домой. Пришлось задержаться у соседа, ведь одну из его
установок немного заклинило, но они справились. Ален тоже должен
был справиться. Он не имел права не справиться.
Сам сосед, кстати, написал
благодарности Алену. Он решил остаться в городе.
Пока он возился с установками,
звонила Лена. Ален не взял трубку, но отправил короткое голосовое
сообщение, что занят. Перезванивать она не стала — умница. Знала,
когда не стоит.
Единственный звонок, который он бы
взял сейчас — это Марс, который сообщил бы ему, что подъезжает к
дому и собирается помочь ему с чёртовыми ветряками.
Он извинится перед сыном за боль,
которую ему доставит эта помощь. Тот, как всегда, скажет, что всё
нормально и ничего страшного.
Но не всё нормально и много
страшного. Люди не должны трястись на чёртовом морозе со сломанными
костями, пытаясь спасти имущество, только потому что чёртовы
корпораты опять всё...
Нет. Ален этого не забудет. Никогда.
Ни слов, ни цифр, ни бездушных отписок.
Телефон уведомил о сообщении.
«Пап, я скоро буду, ты как?»
Ален глянул на оставшиеся четыре
ветряка, что возвышались над приземлёнными, отправил короткое
голосовое:
— Возвращайся скорее.
Голос был глухим, севшим от ветра и
молчаливого напряжения.
За привычным бурчанием и тяжёлыми
мыслями Ален не заметил, как опустил второй ветряк. Лена всё время
выговаривала ему за это, но она была молода и просто не понимала. В
конце концов, он готов был поклясться, что только что закончил с
первым.