— И как мне их искать, вашу мать?! — выплюнул я, упираясь рукой
в какой-то булыжник — громадный, гладкий, почти идеально
круглый.
Надеяться, что я сразу наткнусь на кого-то, было наивно. Джунгли
простирались на сотни километров, и шансы найти хоть одну живую
душу без подсказок были как выиграть в лотерею с билетом из
мусорки.
«Надо забраться повыше и ждать новых сигналов, — резонно решил
я. — Не думаю, что они ушли далеко — этот сигнал был ближайшим. А
слепо бежать к другому, что в десятках километров, слишком
опрометчиво. Лучше выждать».
— Странно… — пробормотал я, проведя рукой по булыжнику. — А они
всегда такие тёплые? И откуда в самой глубине джунглей такой
идеальный камень? Это что, местный арт-объект?
И тут он задвигался! Я отпрянул, мгновенно заняв боевую стойку,
сжав кулаки. Ну давай, каменный ублюдок, посмотрим, кто тут
круче!
— Стой! Свои! — выплюнул «булыжник» голосом, который я тут же
узнал.
Очертания становились знакомыми: серая, шершавая поверхность,
массивные конечности.
— Тах’Рахт? — нерешительно спросил я, всё ещё держа кулаки
наготове. Мой «кросс» был готов впечататься в эту каменюку, если
что.
— Да! Рахт! — гаркнул он, поднимаясь во весь рост.
И впрямь его серая морда. Камень зашевелился, превращаясь в
разумного каменного громилу. На земле осталось какое-то
оборудование — пара металлических ящиков и свёрнутая сеть, которую
он, похоже, прикрывал своим телом. Я опустил руки, разглядывая
его.
— Ты бы прикрылся, — бросил я с лёгкой завистью, окинув взглядом
его голую каменную тушу. — А то потеряешь ещё что-нибудь.
К слову, анатомия даже таких необычных рас оказалась не сильно
отличной от человеческой. Правда, их причиндалы выглядели ещё
более… экзотично. Каменные, с трещинами, как будто высеченные из
гранита. Я невольно поморщился.
— Ещё вител кого-нипуть? — спросил он, глядя на меня своими
маленькими глазками-бусинками.
«А системе обязательно переводить его акцент? Или что это вообще
такое?» — мелькнула мысль.
— Огромного змея, стаю виверн, парочку сколопендр и дракона
размером с Боинг. А из твоих товарищей — никого, — ответил я, пожав
плечами.
Он тяжело вздохнул — или мне показалось, что вздохнул. Мимику
его каменного лица было трудно разобрать, будто мышцы там вообще не
шевелились. Ну, или у него всегда такое выражение — идеальный
покерфейс. Ха, не смешно, Ваня, не смешно…