Все же, я сам сходил за водой — так было быстрее.
— Благодарю вас, — кивнула Гораздова, принимая стакан.
Она была бледна и смотрела в землю, словно напряженно думала о
чем-то.
— Что с вами случилось? — спросил я. — Это последствия вашей
магии?
— Нет, — ответила Анна. — То есть, да.
Она посмотрела на меня. Потом перевела взгляд на отца и снова
опустила глаза.
— Мне уже лучше, благодарю. Наверное, нам нужно ехать.
— Да, — нетерпеливо сказал отец. — Но если тебе нехорошо, мы
можем остаться. Я предупрежу Игоря Владимировича.
— Не нужно, — покачала головой Гораздова. — На свежем воздухе
мне станет лучше.
Пока отец заводил мобиль, Анна Владимировна взяла меня за
руку.
— Знаете, кто посадил эту вишню? — шепотом спросила она. — Ваша
мама.
— Вы поняли это, когда прикоснулись к дереву?
— Да, — кивнула Анна. — Я на одно мгновение увидела ее.
И одними губами добавила:
— Потом. Сейчас не время.
Я несколько минут смотрел вслед мобилю. Потом вернулся в сад и
тоже прижался лбом к старой вишне. Кора дерева была теплой от
солнца, но мне показалось, что тепло идет изнутри дерева.
— Может, пообедать изволите, ваше сиятельство? — предложил
Игнат, когда нежданные гости уехали. — Я свежих щей наварил с
говядиной. И сметана есть. Густая, сладкая — пальчики оближешь!
Слуга просительно смотрел на меня.
— Щи с говядиной? — улыбнулся я. — А, давай! Накрой на кухне,
пообедаем вместе.
Обрадованный Игнат принялся разогревать щи и накрывать на стол.
А я вернулся в кабинет и рассмеялся от неожиданности.
Третье удобное кресло уже вернулось на место, и столик с
шахматными фигурами, как ни в чем не бывало, стоял у стены.
— Значит, не нравится тебе мой батюшка? — спросил я вслух,
подкидывая в руке тяжелую костяную фигурку ладьи в виде осадной
башенки с зубцами. Фигурка была тяжелой и теплой на ощупь.
Дом ничего не ответил. Но по кабинету словно пролетел порыв
холодного ветра. Это был не обжигающий холод, а сквозняк. От него
возникло отчетливое неуютное ощущение.
— Не нравится, — кивнул я. — Но поделать нечего. Придется как-то
выстраивать отношения — все же, мы принадлежим к одному роду. Не
слишком умно враждовать из-за таких пустяков, как разные взгляды на
жизнь. Согласен?
Дом снова промолчал. Но сквозняк прекратился, и я счел это
знаком согласия.
— Спасибо, — улыбнулся я.