Перстень отзывался.
— Привет, — мысленно сказал я и почувствовал слабое касание
магии. — Хочешь стать моим артефактом?
Еще одно касание, похожее на легкий укол. Я счел это выражением
согласия.
— Отлично. Тогда тебе нужно взять часть моей магии.
В дальнейшем я почти не участвовал. Мой магический дар общался с
перстнем напрямую. Я ощущал только толчки в груди и странную
щекотку — словно магия перетекала в перстень прямо внутри меня.
Когда это закончилось, я хотел открыть глаза. Но внезапно
передумал. У меня появилось предчувствие, что прямо сейчас я могу
узнать какую-то удивительную тайну. А таким предчувствиям я привык
доверять.
— Ты можешь показать мне свое магическое плетение? — обратился я
к перстню.
И в тот же миг в моем сознании вспыхнула яркая картинка.
Изумрудные, рубиновые и перламутровые нити образовывали немыслимо
сложный и очень красивый узор. Я попытался в нем разобраться, но
быстро понял, что для этого нужен опыт, которого у меня не было.
Надо же, насколько сложной может быть работа умелого артефактора.
Ведь мастер свободно разбирается в таком плетении. И не только
разбирается — он способен его придумать и создать!
Нити не просто светились. На моих глазах они двигались,
переплетались между собой, замыкались в петли и связывались в узлы.
Кажется, магическое плетение, получив недостающую энергию,
достраивалось само собой, повинуясь изначальному замыслу
мастера.
— Красиво, — улыбнулся я. — Но у меня от непривычки рябит в
глазах. А ты можешь дать мне почувствовать твою магию?
На этот раз перстень откликнулся без раздумий. Я ощутил
мгновенное тепло магии жизни, ледяной холодок магии смерти, которой
был заполнен защитный контур. Тяжесть магии земли — ведь перстень
был сделан из металла, да и алмаз был творением этой магии. И
множество разнообразных ощущений, которые я просто не успел уловить
— так их было много. Но ясно я понял только одно — перстень, и в
самом деле, был уникальным и в какой-то мере живым существом. А
теперь, к тому же, он привязан только ко мне. Я не могу его
потерять, и украсть его тоже никто не сможет. А если даже и
исхитрится, никакой пользы похитителю от этого не будет.
Но вот все закончилось. Я открыл глаза. Гораздов выжидательно
смотрел на меня. Игнат тоже застыл возле плиты, не сводя с меня
глаз.