— С вами все в порядке, ваше сиятельство? — беспокойно спросил
он.
— Лучше не бывает, — с улыбкой заверил я старика.
— Александр Васильевич, у вас получилось? — уточнил
Гораздов.
— Да, — кивнул я. — Больше того, вам не придется заканчивать
работу. Перстень сам завершил плетение.
— Не может быть, — недоверчиво воскликнул артефактор. — Вы
позволите взглянуть?
Он протянул руку.
— Разумеется, — улыбнулся я, передавая ему перстень.
Чуткие пальцы мастера быстро ощупали вещицу.
— Невероятно, — воскликнул Гораздов. — Но вы правы. Работа
закончена.
— Очень сложное плетение, — сказал я. — И очень красивое.
— Вы смогли его увидеть?
Изумлению артефактора не было предела.
— Мельком, — честно признался я. — И почти ничего не разобрал. У
меня ведь нет дара артефактора и вашего опыта.
— Это невозможно представить, — покачал головой Гораздов. — Но я
вам верю. Выходит, еще одна тайна вам открылась?
— Получается, так, — улыбнулся я.
Гораздов вернул мне перстень.
— В таком случае, прошу вас принять этот артефакт. Теперь он
ваш.
— Благодарю, Владимир Кириллович. Сколько я вам должен за
работу?
Гораздов озабоченно нахмурился.
— Александр Васильевич, я в долгу перед вами. Вы спасли мою
репутацию, помогли изменить жизнь. Прошу, не будем говорить о
деньгах.
Он упрямо посмотрел на меня.
— Как скажете, Владимир Кириллович, — улыбнулся я. — Спасибо.
Это замечательный подарок. Уверен, он мне очень пригодится.
— Я встроил в него защитную магию, — сказал Гораздов.
— Да, я ее почувствовал, — кивнул я.
— Блины остывают, — напомнил Игнат.
— И то верно, — спохватился я, снова надевая перстень на палец.
— Прошу к столу.
Я повернулся к окну, чтобы получше рассмотреть перстень.
И тут мой магический дар снова дал о себе знать. Он гулко ударил
в ребра. В глазах на мгновение потемнело, голова закружилась, и я
схватился за подоконник, чтобы не упасть. На меня лавиной нахлынули
небывало острые ощущения.
Теплый летний ветер. Едва заметное движение занавески.
Косые полосы солнечного света на кухонном столе. Блеск
начищенного до красноты медного таза, который висел на стене.
Огромная глубина летнего неба.
Пронзительный крик чайки над Невой. Далекий гул мобилей на
другом берегу.
Запах кофе и блинов.
Облегчение Гораздова — он до последнего опасался, что я не приму
дорогой подарок.
Простая забота Игната, который специально встал на час раньше,
чтобы испечь обещанные блины.