– Дед, прости, это всего один раз было. Прошлым летом, – оправдывается она, виновато опустив глаза.
– Иногда одного раза и достаточно. Мало вам Лильки Стоцкой, найденной в реке? – ругается, разозлившись.
– Тихо, дед. Давление поднимется, не нервничай.
– Мутная история про Лильку. Чего только не болтают. Поговаривают, что не случайно утонула, – выдаёт мне шёпотом Сеня.
– Ясно.
– А ещё мы с Олей и Борькой Зуевым на завод лазали, когда нам по десять было. У него там дядька тогда работал. Борька всё знал, куда заходить и как.
– Сень, у тебя сегодня что, вечер откровений? – Оля выразительно на неё смотрит. Явно не в восторге оттого, что у той развязался язык.
– Мы обожрались там этой сгущёнки до отвала. Думали, пятые точки слипнутся. Богдан, ты ел Загадаевскую сгущёнку с изображением весёлых коровок на банке?
– Нет.
– Как так-то! Ты многое потерял! Её если сварить, такая вкуснотища будет! Я проиграла опять, – сникает, забирая карты.
– Помою тарелки, – Оля встаёт и собирает посуду.
– Помогу? – тоже поднимаюсь. Хватаю стаканы.
– МЯЯЯЯЯВ! – истошно орёт кот, улёгшийся под мой стул. Его я вообще не заметил и, по ходу, случайно наступил ему на хвост. Сорян.
– «Помощник». От морды плешивой решил меня освободить, что ли? – тут же язвит дед.
– Корней Степаныч, а давайте ещё разок перекинемся в картишки. Я вас сделаю! – обещает Сеня, потирая ладоши.
– Куда тебе.
– Посмотрим!
Есть у меня ощущение, что она специально это затевает. Чтобы переключить внимание ворчуна на себя, а мне дать возможность поговорить с Олей. За которой я прямо сейчас иду на кухню.
– Я сама справлюсь, – бросает, не оборачиваясь.
– Оль, ты весь день избегаешь общения со мной. Давай обсудим, – наблюдаю за тем, как она ставит тарелки в раковину.
– Обсудим что? – нехотя отзывается, включая воду.
– Я же объяснил ситуацию, – наблюдаю за тем, как начинает мыть посуду. – Не спецом туда зашёл.
Она упрямо молчит.
– Оль… Чё такого-то? Конец света?
– А ты считаешь нет? – с грохотом ставит чистую тарелку на столешницу.
– Забей и расслабься.
– Это непросто, знаешь ли. Учитывая тот факт, что мы едва знакомы.
– Да ты не переживай, я уже ниче и не помню, – нагло лгу, лишь бы только она успокоилась и отпустила ситуацию.
– М, – вытирает вилки одним полотенцем, складывает их на второе.
Фиг его знает, что означает это её «м».