Никиты нет довольно долго. Видать, не так уж просто смыть с кожи алую помаду.
К тому моменту, как он возвращается, успеваю и разозлиться, и остыть повторно.
– О чём ты хотел поговорить?
– О нас с тобой, о чём ещё, – садится на застеленную пледом кровать. – Иди сюда, Зай, – перехватывает пальцами запястье, вынуждая сесть к нему на колени. – Хочешь, я всех их выгоню? – кладёт мои руки себе на шею.
– Нет. Зачем? – пожимаю плечом.
– Побудем вдвоём. Ты и я, м? – утыкается носом в мою ключицу.
– Мне пора домой.
– Опять двадцать пять! – мгновенно раздражается. – Что за детский сад, Оль?! У меня, блин, день рождения!
– Ну так празднуй дальше, кто ж мешает? Вам же там весело.
– Я тебе уже сказал насчёт этого, – цедит сквозь зубы.
– Мне не по душе игры твоей Кэт.
– Это просто развлекалово! Чё такого? Объяснился же, хотел, чтобы ты поревновала меня к девчонкам!
– Дурак!
– Ты постоянно бортуешь меня. Целовать нельзя. Трогать тоже.
– При посторонних к чему это?
– Да ты и наедине ничего особо не позволяешь. Вечно сливаешься. Я не втыкаю, Оль, чё тебе не так. Я жду, жду, но не железный же, мать твою...
– Я понимаю.
– А, по-моему, ни фига, – отрицательно качает головой. – Сколько можно меня мариновать и динамить? Разве я не доказал, что мне можно доверять? Сказал же: намерения у меня серьёзные.
– Мы договаривались с тобой, что это случится, когда я буду готова.
– Такое ощущение, что ты никогда не будешь готова, Оль. Трясёшься над своей невинностью, ну до смешного. Посмотри, на наших ровесников. Все давно уже делают это.
– Я не все, – отвечаю обиженно.
Честно признаться, меня глубоко задевают его слова.
– Знаешь, в последнее время всё как-то не ладится, Никит… Между нами, – начинаю я осторожно.
– Что за намёки? Погоди-ка, Миронова, – отклоняется назад. – Ты чё, расстаться со мной решила? – смотрит на меня ошалело. Судя по всему, его возмущению нет предела.
– Давай потом продолжим этот разговор, тебя ждут гости, и мне не нравится твоё состояние, – встаю с его колен.
– Не, Миронова, так не прокатит, – тоже поднимается с постели. – Чё за кидалово? – дёргает меня за ворот блузки. – Ты совсем охренела, что ли?
Растерян. Разгневан. Удивлён.
– Не надо так со мной общаться, Никита!
– Значит так, – повышает на меня голос, напирая. – Сидишь тут и думаешь над своим поведением, пока я не закончу праздник и не вернусь. Поняла? – сжимает кулак сильнее, отчего тонкий материал натягивается, трещит и рвётся.