А вот мне стало в этом плане жить «хуже»: в конце июня население
моей квартиры снова выросло. Потому что к нам приехала старшая дочь
самой старшей Сережиной сестры. То есть она приехала, чтобы
поступить в какой-то московский институт и, естественно, Сергей ее
«временно» поселил у нас – но у меня имелось сильное сомнение в
том, что девочка сможет сдать экзамены. Нет, девочка Люба было
очень даже умненькой, но вот после сельской школы (сестра эта жила
даже не в Богородске, а в какой-то из окружающих город деревень)
шансов на успех было крайне мало. Но я с Любой поговорила, мы
вместе ситуацию обдумали, с матерью ее созвонились и решили, что
если она провалится, то никто по этому поводу переживать не станет.
Потому что девочка у нас до следующего лета поживет, подучится – и
на следующий год у нее всё точно получится.
Вдобавок «деревенское воспитание» выработало в девочке упорство
и трудолюбие, да и навыки у нее «по хозяйству» оказались очень
неплохими. А еще она мне стала очень хорошо помогать в части ухода
за Васей: ее самому младшему брату было всего-то полтора года и за
младенцами ухаживать девочка умела великолепно. Так что у меня даже
получалось иногда некоторые дела решать «на выезде»: если я заранее
знала, что покормить Васю не успею, то просто оставляла молока в
запас – и кормежку Люба проводила. А Вася уже через неделю при виде
нее радостно смеяться стал: чувствовал, что Люба его тоже очень
любит.
А я смогла слетать быстренько в Ряжск и своими глазами
посмотреть на то, что в городе творится. А творилось там очень
много интересного, однако даже от предложения посмотреть на новую,
только что смонтированную цейсовскую литографическую установку
отказалась, мне совсем другое хотелось посмотреть. И посмотрела, а
домой полетела уже вместе с теперешним секретарем Ряжского райкома
и руководителями полупроводникового завода. И с райкомовцем я
успела очень многое обсудить еще в самолете (хотя рейс и
продолжался чуть больше часа), а вот с заводчанами пришлось очень
отдельно поговорить.
Разговор для меня получился очень тяжелым. И вовсе не потому,
что парни с завода работали плохо: мне было очень непросто им
объяснить без использования специфических русских выражений то, что
теперь они должны будут иметь глубоко в виду пожелания рязанских
областных властей в отношении производства ТНП, да и на все их
прочие советы им должно быть абсолютно безразлично. Однако сам факт
того, что район полностью теперь был выведен из подчинения области,
пониманию все же способствовал, и к вечеру мы пришли к консенсусу.
А то, что и «партийная власть» оказалась на моей стороне (правда,
не сразу, а только после подключения к дискуссии Лены), позволило
все же «проблемы начального периода» решить – хотя придуманный на
заводе «товар народного потребления» мне понравился.