― Ты каждый день уходишь одна?
― А что?
― Одиннадцатый час, народу в этом районе не особо много в это время. Темнеет рано. Не страшно?
― Страшно. Что вот такое чудо меня сталкерит. Как гадается? ― кивок на ромашку, которой я от скуки безжалостно отрываю лепестки.
Показываю единственный уцелевший.
― Любит. Однозначно, любит.
― Сочувствую. Если хочешь, успокою несчастную, что более чем с двумя ты одновременно не целуешься. А то вдруг для неё это принципиально.
― А для тебя?
― Лучше тебе не знать.
― И всё же догадываюсь, ― протягиваю ей вторую ромашку, которая была заправлена до того за ухом.
― Всего один цветочек? ― насмешливо крутят между пальцев стебелёк. ― На большее не хватило? Последнее выскреб из кошелька, разорившись на телефон?
― Вроде того. Пойдём вместе на паперти стоять?
― Это что, такое завуалированное предложение извращённого секса?
― Извращённые у тебя фантазии, потому что зову я тебя на свидание.
― Опять?
― Снова.
― Ммм, ― делают вид, что задумались. ― Пожалуй, я пас.
Надо же, какая неожиданность.
― Есть веская причина?
― Да нет, просто не хочу. Мне что же теперь, каждый вечер на тебя убивать?
― Я не против.
― Зато я против. У меня есть и другие дела.
― Например?
― Тебе по пунктам расписать?
― Был бы признателен. Любопытно ведь, что меня перещеголяло по важности.
― Ты серьёзно? ― ох уж этот взгляд исподлобья. ― Разочарую, но всё. Буквально всё важнее тебя. Но если нужны подробности: я планировала выщипать брови, побрить ноги и пролежать, зарывшись в одеяло дохлым тюленем, эдак до утра. Потому что задолбалась и хочу спать. А мне завтра в универ. И так слишком много пропускаю из-за работы.
Что ж, не отрицаю. Причины веские и максимально доходчиво доведены до сведения.
― Побрить ноги ― несомненно, важно, ― соглашаюсь, помогая опустить заедающуюся грохочущую створку. ― Такую ответственную процедуру нельзя пропускать.
― Рада, что ты это понимаешь, ― гремя связкой, заканчивают с окнами и запирают главный вход.
― Понимаю, принимаю и осознаю. Но хотя бы подвезти тебя обязан.
― Не обязан.
― Обязан. Раз уж я здесь.
― Освобождаю вас от ответственности, милчеловек. Ступайте с миром, ― бросают мне небрежно и гордо сваливаютв в закат.
Не, ну так не пойдёт. Мало того, что отшили, так ещё и выкать снисходительно начали.
Прыгаю в машину и догоняю её.