Одна Тая остается на месте и неуклюжими пальцами выводит в тетрадке. Другая мчится, как резвый дельфин, ныряет в аллейку под старыми липами, юркой рыбкой скользит по тропе до самого моря. А на причале-то как подпрыгнет, как плюхнется воду! И брызги летят во все стороны…
Томно-то как. А учитель бубнит и бубнит. Ничегошеньки не понятно.
Как же его называли смешно? Цаца? Нет, Цапель. И любовь у него, девочки шептались. Такой скучный, и вдруг любовь… голову наклонил, губу нижнюю выпятил. Точно, Цапель…
Как жарко… совсем нечем дышать…
– Ай! – от неожиданности Тая пискнула на весь класс.
Опять девочки. Дались им Таины косы!
Историк замолчал и уставился на нее.
– Смирнова? Извольте встать!
С полыхающими ушами Тая поднялась.
Тук-тук-тук – сердце колотится часто, а движения почему-то замедлились, будто воздух в самом деле превратился в кисель. Она едва слышала, что ей говорят, звуки доносились издалека…
– …должно быть, хотите продолжить урок? Будьте любезны, я с удовольствием…
Перед глазами плыло, и в наползающем розовом мареве Тая увидела, как государев портрет на стене насупился, посмотрел на нее с презрением.
Только бы не сомлеть.
Она не Сонечка, классная дама будет кричать, и мадам попечительница…
– …считаете допустимым перебивать педагога, кричать, как дикарка…
Не сомлеть…
В розовом мареве проступила мадам попечительница – шумная, с жемчужной ниткой на белой толстой шее… смотрит укоризненно, как государь на портрете…
Не сомлеть…
В глазах потемнело. Вздох – но воздуха нет, есть кисель, а рыба не может дышать в киселе.
А-ах!
Выдох.
Темнота навалилась мягко, Тая стала вдруг очень гибкой – и не упала, а мягко и плавно стекла: под парту, на пол, в обморок…
И наконец, стало покойно и хорошо.
…Два склоненных лица: озабоченное – классной дамы и сердитое – учителя, она увидела позже, когда открыла глаза.
– Вынужден вам возразить, – говорил историк, – полагаю, здоровья в избытке. Равно как и тяги к возмутительному лицедейству. Это желание заявить о себе, даже таким диким способом, я склонен отнести к проявлению притворства и лени.
И увидев, что Тая на него смотрит, повторил, чеканя каждое слово:
– Да-с, именно так. Притворства и лени!