Даша слушала и не верила своим ушам, но конюху дяде Семену она верила. А потом тихо сказала:
– Ну, теперь мы это все исправим. Исправим, – тихо, но твердым голосом повторила она.
Семен перекрестился:
– Молю тебя, барыня, не надо, мы живем против других неплохо.
Даша еще увереннее сказала:
– Нет, дядя Семен, вы так больше жить не будете.
Даша своими чистыми, молодыми глазами уставилась в Семеновы глаза, а потом душевно, как будто бы с просьбой, заговорила:
– Дядя Семен, лучше вас никто не знает, как Матвей попал к нам, кто он, где его мать, отец, расскажи мне, а, дядя Семен.
Семен как-то удивлен не был сказанным словам Даши, его вид был, как вроде он давно ждал этих слов от нее. Семен как-то горделиво и с упреком заговорил:
– Нет, милая моя барыня Дашенька, я ничего не знаю про Матвея. Матвей ли он аль Иван, кто мать не знаю, кто отец тоже никто не знает. Это знает только твой папаша, где он его взял. А рассказать я тебе расскажу, что я только знаю, – и Семен стал рассказывать. – Тебе, Дашенька, было тогда всего два годика. Твой папаша приехал из Москвы, когда въехал во двор, то был уже поздний вечер, твой папенька из кареты вылез, а потом из кареты вытащил мальчонку, поставил на землю и сказал мне: «Вот, Семен, бери себе будущую замену, корми его, расти, как Матвей вырастит, ты будешь старый, он тебя и заменит. Приучай его к труду и мудрости ухода за барскими лошадьми». Я Матвейку принес вот в эту лачугу, ой, какой он был худой. Я и не думал, что он жив останется. Да спасибо твоей маменьке, разрешила давать ему пищу из барской столовой, так мы теперь и стасуемся из вашей столовой.
– Дядя Семен, и все, что ты знаешь? – спросила Даша.
– Все, – сказал Семен.
– Ну, а сколько лет-то ему? – спросила она.
Семен подумал и сказал:
– До года четыре, наверное, было.
В это время во дворе послышался лошадиный топот копыт и фырканье лошади. Даша как бы напугалась, покраснела в лице, быстро встала на ноги и тихо сказала:
– Матвей приехал. Семен хитро посмотрел Даше в глаза, тоже тихо произнес:
– Да.
Даша пошла к двери, а Семен схватил плеть:
– Барыня, плеть-то забыли.
Даша повернулась к Семену, посмотрела на плеть, потом на Семена и сказала:
– Да ну ее, к черту, эту плеть, – и вышла в конюшню.
Семен держал в обеих руках плеть, смотрел на нее и думал: