Обматерив всех и каждого, злой Макс отправился в ванную. Доктор запретил принимать контрастный душ, отчего настроение всегда портилось. Именно холодная вода помогала оставаться в тонусе. Раньше у него было все: Тема и возможность остудить пыл, когда под рукой не оказывалось покорной мазы-сабочки и кнута. А теперь у него забрали все. Даже проститутку не хотелось заказывать, хотя Макс был уверен, что доступ к этому развлечению Виктор тоже ему перекрыл.
Расхаживая по пустой квартире голым, он принял очередные таблетки с порцией виски. Голова начинала болеть, как только ни принимать эти противные пилюли. Просматривая новости в телефоне, Грех не сразу понял, что в дверь позвонили.
Нахмурив брови, неспешно накинул домашние серые штаны и босой отправился проверять кто, приперся с самого утра.
— Хах, — вырвалось из уст Макса, когда он увидел незваного гостя, вернее, гостью.
Одетая в короткую зимнюю куртку, облегающие джинсы и ботинки, с шапкой в руках, стояла и кусала свои пухлые губы Буренка.
— Ты тупая, Буренка? — крикнул Макс, не открывая дверь. — Я вчера тебе все сказал.
— Максим, открой, пожалуйста. Давай поговорим, — посмотрела на глазок Настя.
Голос девушки был тихим. Она почти шептала, отчего Макс затих, когда она говорила. Опустив голову в пол, Буренка не шевелилась. Стояла статуей и перебирала край вязаной шапки своими тонкими пальчиками.
Оглянувшись по сторонам, словно за ним наблюдают, Грех зло цыкнул. Ему нужно ее выгнать. Забыть, как о надоедливой мухе, но Макса что-то останавливало. Это «что-то» до жути раздражало.
— Уходи, — сказал твердо, довольно громко Макс.
— Нет! — в тон ему ответила Настя.
Ее ответ стал последней каплей. Чаша спокойствия и адекватности дала огромную трещину. Одним рывком распахнув дверь, он втащил Настю в квартиру и со злостью захлопнул. Стены содрогнулись, а в углу посыпалась штукатурка.
— Ты точно адекватная? — рявкнул прямо ей в лицо Макс.
Настя боялась дышать, ей казалось, что даже стук ее сердца вызовет у Макса новую волну агрессии. Сглатывая вязкую слюну, она собрала всю силу, вернее, ее остатки, в кулак и посмотрела в лицо человека, которого ненавидела каждой клеточкой своего тела, но который оказался вершителем ее судьбы.
— Я не уйду, пока мы не поговорим нормально, — тихо произнесла она.