– Если гонишь Фиску, значит, уйду и я.
– Не делай глупостей.
– Я ее люблю, – твердил, словно испорченная пластинка, Сашка. – Жаль, что ты не желаешь этого понять.
– Она пьяница.
– И тем не менее.
– Идиот! Посмотри, в кого ты превратился. Отощал, ходишь бледный как смерть, эта сволочь все соки из тебя выжала.
– Не смей называть ее сволочью!
– Не ори на меня, в конце концов, я твоя мать.
– Ты мне не мать, а мачеха, – выпалил Александр.
Анна Дмитриевна осеклась. Она ожидала услышать что угодно, но только не эти слова. А Сашка уже не мог остановиться.
– Не мать, – повторил он. – Была бы ты моей родной матерью, наверняка поняла бы мои чувства. А так... Между нами нет кровного родства.
Саша с Анфисой покинули квартиру Фурмановой, и с тех пор о них не было ни слуху ни духу. Анна Дмитриевна вычеркнула сына из памяти, а когда Мария Евгеньевна нечаянно упоминала его в разговоре, морщилась и раздраженно бросала:
– У меня нет сына. Я родила только Валентину. Попрошу это хорошенько запомнить.
Валентина продолжала жить с четвертым мужем – Леонидом, заделавшимся бизнесменом. Где именно работал зять Фурмановой, Мария Евгеньевна не знала, но в том, что мужчина заколачивает большие деньги, не сомневалась. Сама Валя не работала, она целиком была на иждивении у мужа.
И все вроде бы у них было хорошо, пока вдруг у Леонида не начались странности.
Чуть более пяти лет назад Мария Евгеньевна стала замечать, что супруги частенько скандалят, причем скандалят основательно. Валя громко кричала, била посуду и закатывала истерики. Анна Дмитриевна в дела дочери и зятя не вмешивалась.
– Это их дело, – откровенничала она с соседкой. – Муж и жена – одна сатана. Начнешь вмешиваться, потом же виноватой останешься.
Летом Марию Евгеньевну пригласила в гости подруга, живущая в Одессе. Недолго думая, пенсионерка купила билет и отправилась к Черному морю. У подруги Мария гостила три недели, а по возвращении домой стала свидетельницей странной сцены.
Зайдя в подъезд, Мария Евгеньевна начала медленно подниматься по лестнице. Шум и крик она услышала, поравнявшись с дверью Фурмановой. Секундой позже на площадку выскочил Леонид. Он был в одних трусах, а в правой руке держал кухонный нож. Мария Евгеньевна попятилась назад, гадая, какая муха укусила всегда спокойного и миролюбивого соседа.