— Таня, Карина… они ведь обе одаренные, так?
— Ну да, у Карины летом днюха, у Таньки — осенью, им к Одарению
по шестнадцать стукнуло.
Юлька пошла в школу в шесть лет, потому большинство ее
одноклассников и друзей немного старше. Юля — одна из немногих в
своем классе детей без Дара.
Дети… а ведь не только Юлька — все дети вроде бы ведут себя как
обычно… что теперь выглядит необычно. Федька королеву драмы
разыгрывал — нервничал перед отъездом в лагерь, и это естественно,
он же никогда не расставался с мамой так надолго. И вроде бы вчера
я видел на улице орущего тоддлера — то ли не хотел идти куда-то, то
ли что-то ему не купили; я запомнил эту сцену потому, что мамаша не
орала на ребенка в ответ, не угрожала, что бросит его прямо на
тротуаре, а утешала малыша терпеливо и ласково.
— Юля, у тебя есть знакомые без Дара? Твоего возраста или
младше?
— Ну, типа, есть… Андрюха из нашего класса, мы нормально
общаемся. Он младше меня на месяц. Тоже бездарь.
— Не надо так о себе говорить… Можешь позвонить этому мальчику?
Сейчас? Узнать, как у него дела, как настроение?
— Да легко…
Юля вызывает контакт и ставит телефон на громкую связь:
— Андрюха, привет! Как дела, как настроение?
— Да ничего, норм… — в голосе пацана нет особой печали, скорее
что-то вроде скуки.
— Решил уже, куда документы подашь?
— Прикинь, не могу решить до сих пор. Предки почему-то ничего не
советуют. Недавно еще суетились, как будто это им поступать, а не
мне. Пока ЕГЭ шел, весь мозг мне сожрали. А теперь такие — «твоя
жизнь, ты и выбирай». Вот как раз когда могли бы и посоветовать
чего-нибудь…
— Ясно-понятно… — надо же, Юля подцепила у меня любимую фразу! —
Чего-как сам-то?
— Ну так, знаешь… казалось, после ЕГЭ наконец заживу, а что-то
грустяшка такая, ни с чего вроде… Устал, наверное. А ты как? Просто
так звонишь или движуха намечается?
— Просто так. Потом объясню, бывай.
Юлька нажимает отбой и вопросительно смотрит на меня.
Вздыхаю:
— Как-то все запутанно, Юляш. Так сразу и не скажу, что
происходит. Но я разберусь, обещаю тебе. И не в таком разбирался.
Давай мы тебе такси вызовем…
Юля уходит, а я пытаюсь преодолеть сумбур в мыслях и
систематизировать то, что мне известно. Предположим, есть некое
воздействие… Дар? Это какой же он должен быть мощи, чтобы столько
времени поражать людей, живущих в разных концах немаленького
города? Работает группа одаренных маньяков, решившихся осчастливить
если не все человечество, то хотя бы наш отдельно взятый областной
центр? Или, упаси бог, сверходаренный? Ну, примем как гипотезу.
Тогда понятно, почему это не действует на меня; но почему не стали
счастливыми Юлька, Федька, пацан из телефона, тоддлер с улицы? Все
они были младше шестнадцати в Одарение и не получили Дара, но это
не делает их устойчивыми к Дарам других. Дети и подростки не
свободны от Дара в том смысле, как я и Олег. Однажды Юлька
стукнулась пальцем о диван, и Оля Даром сняла ей боль — это было
при мне, я сам это видел. Однако неизвестный благодетель,
навевающий счастье, до Юльки не дотянулся. Впрочем, я же не знаю,
сколько на самом деле людей затронуто и на какой территории.