Так, без паники. Проблемы с родным городом мне сейчас хватит за
глаза. Пожалуй, в Штаб звонить нет смысла — в лучшем случае просто
повозят мордой об стол, в худшем — втянут в какие-нибудь махинации.
Тем более что единственный человек оттуда, который сам вышел на
связь и предложил что-то вроде помощи — это Алия.
Я тогда обещал себе, что не обращусь к ней, даже если это будет
единственным способом остановить конец света. Кукловод она или нет
— доверять ей нельзя в любом случае. Но кто еще разберется в этой
чертовщине, если не Алия с ее хитровыделанным мозгом…
Ставлю на телефон Алину приблуду и припоминаю, где у нас
ближайший ларек с аляповатой надписью «сотовые телефоны б/у».
Четверть часа спустя становлюсь гордым обладателем не совсем еще
убитой мобилы с симкой, зарегистрированной на паспортные данные
некоего гражданина сопредельного солнечного государства.
Набираю 1917. С номером Аля угадала — такой и захочешь, а не
забудешь.
— Алё, приветик, кто это мне звонит? — журчит в динамике веселый
Алин голос.
Правда не угадала или, по обыкновению, придуривается?
— Это Саня, помнишь такого?
— Конечно, помню, милый. Тебя трудно найти, легко потерять и
невозможно забыть!
— Ну да, ну да. Как ты насчет осмотра памятников домонгольской
архитектуры?
— Домонгольской? У вас в городе ее вроде нет? Но меня и позднее
средневековье более чем устроит. Завтра в час на Троицкой
площади?
Соблазн затащить Алию сюда, чтобы она расслабилась и поглупела,
велик — наверняка она разболтает много интересного. Но мне-то нужны
именно ее мозги…
Стоп. Она правда готова приехать? Значит, не знает, что здесь
происходит? То есть… не она, получается, это устроила. Иначе
держалась бы от наших мест подальше, как от чумной ямы.
— Дорогая Алия, я все же настаиваю на домонгольской архитектуре.
Люблю, знаешь ли, все исконно-посконное. Давай-ка встретимся у
Георгиевского Собора.
— Без проблем! Завтра в час. Люблю-целую.
Образованная дамочка, даже город не уточняет! И даже если она
все-таки Кукловод… как говорили в одном старом фильме, «у каждого
есть свои недостатки».
Приезжаю на место встречи пораньше и успеваю прогуляться по
сонному в честь буднего дня туристическому городку. Честно говоря,
слегка наслаждаюсь милыми сердцу отвратительными картинами. Вот
пьяный бомжик копается в урне, в голос понося правительство,
мигрантов и недостойную, с его точки зрения, женщину Светлану,
которая не дает на опохмел. Вот тетка с перекошенным лицом орет
горько рыдающему малышу: «Ты это нарочно, все нарочно делаешь,
специально меня бесишь! В гроб меня свести хочешь!» «Карты не
принимаем, только перевод или наличка. Туалета нет. Кофе
растворимое», — раздраженно вещает густо наштукатуренная продавщица
в забегаловке с сомнительной свежести выпечкой. Злые, усталые,
несчастливые, но такие обыкновенные живые люди…