По тротуару, держась за руки, идет парочка — чрезмерно полная
девица в шортах не по размеру и прыщавый парнишка, сложением
напоминающий огородное чучело. Они нежно держатся за руки, он
шепчет что-то ей на ухо, она визгливо хохочет — жиры колыхаются по
всему телу. Готов биться об заклад, что эта пара образовалась
совсем недавно — в обычной жизни такие люди остаются одинокими, но
теперь стремление к счастью сделало их… несколько
неразборчивыми.
Самых перспективных кандидатов в виновники торжества я
допрашиваю сам — у городских оперов теперь хватка не та. А допросы
— тоже тонкий момент нашего дырявого, как сценарий блокбастера,
плана. «Здрасьти, извините, а это не вы тут нелегально используете
мощный псионический Дар на весь город? Ясно-понятно, спасибо за
беспокойство, хорошего вам дня!» По крайней мере любой опер, даже с
разжиженными мозгами, может попросить продемонстрировать Дар и
проверить алиби; но я жопой чую, то есть, конечно, интуитивно
понимаю, что этого может оказаться недостаточно...
А чего будет достаточно? Сам не знаю толком. Война план покажет…
Сейчас, например, еду проверять пенсионерку, заявившую при
регистрации Дар успокаивать людей. Программа распознавания лиц ее
не нашла, сотовый телефон на нее не зарегистрирован, банковская
карта уже год не используется… А всего-то шестьдесят восемь лет
женщине, по нашим временам еще вполне активный возраст.
Пробка, вызванная очередной аварией, наконец-то трогается.
Паркуюсь возле белой девятиэтажки, поднимаюсь на лифте, и давлю на
звонок возле металлической двери — в недрах квартиры раздается
мелодичная трель. Неспешные шаркающие шаги, скрежетание замка… На
пороге стоит пожилая, но подтянутая женщина в цветастом домашнем
костюме; аккуратная прическа, открытое симпатичное лицо, тапочки с
помпонами. Разворачиваю перед ней корочки:
— Здравствуйте! Меня зовут Александр Егоров, я веду полицейское
расследование. Позволите задать вам несколько вопросов?
Корочки мне наскоро состряпал Леха. Они легальные и подлинные, с
моей фотографией, вот только написано в них «общественный помощник
следователя» и прав они дают примерно ноль. Но в эти дни граждане
не вчитываются в то, что напечатано на удостоверении мелким
шрифтом.
— Да, конечно. Пожалуйста, проходите… — в голосе женщины не
слышится никакой тревоги. — Извините, у меня тут внучка… Алена,
поиграй в комнате, видишь, дядя пришел по делу.