Что если, когда-нибудь, кто-то вот точно так же потревожит покой её, Лейлы, родителей или друзей? Или саму Лейлу?
– Как это прекратить?
– Сначала подчини их, – велела Василиса. – Возьми контроль.
– Как это прекратить?!
– Они не могут причинить вреда ни тебе, ни мне. Заставь их слушаться. Повторяй…
– Фините Инканта́тем, – завопила Лейла во всю мощь, отведенную природой, срывая горло от крика.
По кладбищу распространились вспышки света. Мертвецы проваливались в свои могилы.
Спустя пять минут лишь луна умиротворяюще сияла над мирно спящим миром.
– Что ты… это неправильно. Ты завершила заклинание неправильно. Откуда ты вообще взяла это безумное сочетание?
– Не важно. Я никогда больше не потревожу покоя мертвых! Никогда! Можешь говорить, что хочешь, я тебя слушать не стану.
Она решительно направилась прочь, в сторону от могил. Собственный голос казался Лейле чужим.
– Что бы вы ни говорили мне, чем бы ни пугали, чтобы не сулили! Слышите меня, Василиса Аластаир Нахширон? Никогда!
– Да чего ты так испугалась? – презрительно хмыкнула Василиса. – Я же была рядом. Опасности не было.
– К чёрту опасность! – заорала Лейла. – Ты что же? Не понимаешь?
Голос её сорвался на шёпот:
– Ты что же, не видела? Им же было больно!
– Больно? Мертвецам? – засмеялась Василиса. – Что ты несешь, глупенькая? Их души далеко отсюда. Эти тела, как сброшенные платья. Ими движет твоя рука, как двигала бы куклами.
– Ты хотела бы увидеть свою дочь Изабель в таком виде? Просто платьем, натянутым на мои руки?
Повисла напряжённая пауза.
Ветер грустно перебирал листву сирени, прорастающей то тут, то там.
Так ничего больше друг другу и не сказав, Василиса и Лейла молча шли по дороге.
Она проспала почти весь следующий день. Стоило поднять ресницы, как Ланкo снова поил её отваром, приятно пахнущим мятой и цитрусовыми и веки вновь слипались.
Лишь ближе к вечеру удалось сбросить оковы Морфея, и Лейла поспешила спуститься.
– Ланко?
Услышав собственное имя брауни виновато опустил огромные уши.
– Куда подевались портреты из галереи? – поинтересовалась девушка.
– Хозяйка велела их спрятать, чтобы гость не видел.
– Василиса ждёт гостей? Что за гость, Ланко?
– Айзек Абнер, мисси. Он великий белый маг и ректор магической академии. Хозяйка Василиса велела прибраться в доме, приготовить праздничный ужин, убрать портреты, – загибал брауни узловатые пальцы. – Гость племянника госпожи, господина Эссуса, сильно недолюбливает, боюсь, даже ненавидит. Вот хозяйка-то и не хочет гостя расстраивать да злить. Потому велела портреты убрать. Ланко – не виноват! Ланко лишь подчиняется госпоже. Ланко – хороший.