Но вот с формальностями было покончено, и я, не рассмотрев
подвоха, вслух, громко и отчётливо, выразил согласие со всем
озвученным. После чего настал черёд уже свидетелей, собственно,
свидетельствовать, уж простите за тавтологию.
– Я, Эврилох, сын Агасикла, свидетельствую перед богами о
заключении договора между Клеоном, сыном Трояна, и храмом
сиятельного Гермеса! – Пробасил один из торговцев, за которым
последовали остальные. Имена я запомнил, но особое внимание уделил
пурпурному: больно на него все с уважением поглядывали, да и
одеяния намекали на то, что он принадлежит к элите элит.
Просто потому, что купить ткань могли, теоретически, многие, а
вот носить её дозволялось не всем. А за использованный «не по
статусу» пурпур и вовсе изгоняли, потому что цвет этот был символом
высочайшего положения в обществе, и не простым смертным его
порочить.
– Я, Фемистокл, сын Каллистрата, свидетельствую!..
Увы, но представляться по титулу, должности или прозвищу,
видимо, считалось на таких мероприятиях ненужным, так как что-то из
этих трёх пунктов обязано было быть у такого человека. А по имени я
его не помнил: в Подолимпье же десятки важных персон, а прошлого
меня в центр не отправляли, пожалуй, ни разу.
Я ещё неплохо ориентировался в средне-низших кругах, ибо
доставлял послания, многое видя и слыша в силу пренебрежения к
своей персоне, но не более того.
– Засим перед лицом богов сделка считается заключённой! –
Огласил Теокл, склонив ненадолго голову. Все последовали его
примеру, и я от них отстал лишь на миг. – Более я не смею
задерживать тех, у кого ещё есть дела. Остальным же я предлагаю
насладиться садами подле храма сострадательного Гермеса, или же
разделить трапезу со мной спустя половину часа.
– Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением, мудрый Теокл. –
Склонил голову Фемистокл, тот самый мужчина с пурпурной каймой на
хитоне. Его стремление разделили ещё трое – двое воинов и один
уважаемый гражданин. Остальные поспешили удалиться, а Леонида так и
вовсе можно было на вчерашние соревнования выставлять: с такими
скоростями он бы взял первое место дважды за забег!
Утрирую, конечно, но свалить он поспешил на пределе допустимого
в Подолимпье. А перед этим зыркнул на меня недобро, но
комментировать ничего не стал. Понял, скотина, что ему теперь с
меня даже хер с солью не обломится, ибо пунктик про имущество после
смерти Теокл таки озвучил, и даже выразительно, – очень! –
посмотрел на первопричину своих беспокойств в лице моего
недруга.