– Было бы неплохо. – Кивнул я. Что-то такое, вроде бы, обсуждали
другие учащиеся, но я этому не придавал особенного значения. Уж не
знаю, почему. На самом деле, был бы я в этом плане чуточку
внимательнее, и не стал бы мысленно обвинять Леонта. – А о теме
лекции знаешь что-то?
– Тебе бы больше внимания обращать на товарищей, Клеон. – Прямо
и без малейшего изящества заявил блондин, вторя моим мыслям. Тоже
мне, мастак поболтать с окружающими даже во время тренировок! Я вот
больше молча занимался, и искренне не понимал, как можно
параллельно ещё и языком молоть. – Правда, ты тут всего-то второй
день… но постоянно держаться в стороне тоже не дело!
Он бы, кажется, прочёл мне лекцию о предназначении гимнасиев, но
я демонстративно прокашлялся, сбив парня с мысли. Вот и вернулся он
к ответу на заданный мной вопрос.
– В общем, нам должны поведать об истории магии. На моей памяти,
пока ещё ни разу не читали лекций о магии вообще: рано нам, мол.
Хотя в приватных беседах, да и так, между делом, что-то вызнать
было можно. И вот, наконец всё официально!
– Это будет любопытно. – Правда, история – не совсем то, что мне
надо, но на безрыбье и рак рыба, как говорится. А ещё Леонт явно не
был намерен замолкать, используя время до прибытия лектора на
полную.
– А знаешь, тебе ведь повезло. Ты же, почитай, только пришёл, да
и возрастом поменьше большинства будешь, а уже о магии начнёшь
узнавать. Наверное, после этой лекции будут ещё, по близким темам…
– Блондин мечтательно улыбнулся. – Сколько тебе, кстати?
– Семнадцатый год только пошёл. А тебе?
– Идёт восемнадцатый. Через восемь месяцев эфебия. – Леонт
отчего-то поморщился. Тем не менее, я оказался прав касательно
определения возраста того, кто уверенно метит мне в друзья. Но на
несколько месяцев вперёд промазал, конечно. – Всё бы ничего, да
только магические цепи окрепнут нескоро. Но знание полезно и само
по себе!..
Леонт ещё немало всего сказал, в то время как я или односложно
отвечал, или сам задавал вопросы, пользуясь разговорчивостью
блондина.
Зала к этому времени уже заполнилась настолько, что
задержавшиеся юноши начали рассаживаться прямо в проходах, а спустя
ещё пару минут к орхестре наконец-то проследовали те, кого мы так
долго ждали!
Первый, очевидно, и был Эмпедокл – учёный и философ, крепенький,
но уже начинающий сдавать мужчина лет пятидесяти-шестидесяти,
считай что старик по местным меркам. Он был облачён в богато
украшенный хитон алых оттенков, аккуратен и неспешен, точно
выбравшийся на прогулку престарелый кот.