Докуда там могли доплодиться наши враги, в таком случае? И когда
тут всем придёт полный и бесповоротный каюк?
– Подробнее, юноши, вы можете изучить вопрос в центральной
библиотеке Подолимпья, куда достойным и проявляющим себя с лучшей
стороны совсем скоро выдадут доступ ваши наставники. – Подвёл,
вроде бы, итог Эмпедокл. – Но перед тем, как мы закончим, я бы
хотел дать слово воинам, нашедшим время для посещения этого
гимнасия. Мелисса-бурерождённая, дочь Ореста, и Феогнид-защитник,
сын Агамемнона!
Отступив назад, старик-философ счёл приемлемым присесть, благо
было куда. А слово взял Феогнид, как, по всей видимости, априори
обладающий большим авторитетом перед толпой подростков и юношей
возрастом от четырнадцати до девятнадцати.
– Все вы слышали о триумфе Неарха-покорителя, одного из наших
стратегов, ведущих нас к победе во славу богов! – Гаркнул он хорошо
поставленным голосом. – Эта битва войдёт в летописи как великая
победа, ибо враги потеряли многих своих воинов! Но и мы понесли
потери. Оборвались нити судьбы тех, кому по силам было стать новыми
Героями, новыми защитниками Олимпа! Десятки и сотни благородных,
умелых воинов не вернулись домой впервые за долгие годы! И для
того, чтобы это никогда не повторилось впредь, архонтами было
принято решение о дополнительном спонсировании гимнасий, дабы те
обучали больше будущих воинов! Вы, достойные юноши и молодые мужи,
уже должны были на себе ощутить грядущие изменения! И вы должны,
обязаны ради вашего долга перед отчим домом приложить все усилия
для становления достойными защитниками Подолимпья!
Феогнид замолчал и, втянув носом воздух, демонстративно обвёл
притихших слушателей взглядом. Закинь сюда кто сверчка – и его
треск наверняка показался бы оглушительным. Потому что не одними
лишь словами, но и опустившимся каждому на плечи давлением воин
стремился донести свою мысль, и пробрало, уж поверьте, даже самых
деревянных.
Я ещё пяток секунд отходил, пытаясь унять отчаянно бьющееся
сердце и неведомо что порывающееся сделать звено магической цепи:
это было «громче» и «ярче» росчерка, закрывшего дверь, но я успел
малость адаптироваться.
Не до конца, видимо, раз это противное чувство беспомощности всё
равно пришло как по заказу, саботировав нормальную работу моего
организма.
– Я всё сказал. Слово воительнице, достойной встать вровень с
лучшими из нас. – Феогнид со всё таким же суровым выражением лица
отступил, и за трибуну проскользнула девушка, уступающая в росте
каждому здесь, но всё равно излучающая угрозу. Не ту, что
заставляет вздрагивать оказавшегося рядом, а пассивную, не
позволяющую взглянуть на свою хозяйку свысока.