— Больше ничего не делал? — спросил Якут.
— Ну, это, вот, посмотрел только, что неживая, мёртвая. А то
вдруг бы живая была, а я уехал, и это самое, как бы потом,
растудыть её в колено, виноват бы сам стал.
Я протиснулся за своё место и пододвинул к себе телефон. Набрал
Турка, он сейчас находился в местном отделении ФСБ, его подозвали
сразу.
— Да, Паха? — усталым голосом отозвался он и зевнул. — Говорят,
нашёл вчера клиента?
— Того, кто сбежал — нашёл. У меня другой вопрос, Гриня. Ты
успел пообщаться с той, о ком я тебе говорил вчера?
— Не-а, — он зевнул в очередной раз. — Хотя собирался. Но там,
короче, какая-то банда налетела днём, весь шалман разгромили, как в
тот раз, охраннику навтыкали, девок пощупали. Может, наши общие
знакомые, но это надо тебе у коллег уточнять, про все детали не в
курсе. А что случилось?
— Ну и не поговоришь. Убили её, — тихо сказал я.
— Когда? — голос Турка изменился.
— Да вот и хотим узнать. Странностей слишком много. А по тому
Мише ничего нового у вас не было?
— Нет, похоже, вообще свалил из города. Или его закопали, чтобы
помалкивал. Люди-то в сафроновской банде такие, могут и
прикопать.
— Ладно, посмотрим. Благодарю.
Я отключился и набрал прокуратуру, но в кабинете следователей
никто не отвечал.
А допрос свидетеля тем временем продолжался.
— А что ты там делал, на заправке? — подал голос Устинов.
Он сидел и точил карандаши новым ножом, причём, судя по горке
строганных щепок перед ним, он решил наточить вообще всё, что
только нашёл у нас в кабинете. Трезвый, даже не с похмелья — хорошо
мы его на рынке ждать не стали.
— Так это самое, — дальнобой засмущался. — У меня же это самое…
ну как сказать… профессиональное.
— Геморрой? — предположил Василий Иванович. — Так и скажи. Чё ты
стесняешься, все свои!
— Не, грыжа у меня! — прокричал дальнобой. — На корточках-то не
могу срать… ой, то есть, испражняться, или как оно…
— Да говори уже своими словами! — прикрикнул Устинов. — Срать
так срать! Пердеть так пердеть! Не девки тут сидят, никого не
смутишь.
Витя Орлов с Толиком тихонько засмеялись. Якут поцокал языком,
строго посмотрев на них, и они перестали.
— Я стульчик с собой вожу, табуреточку, с дыркой для жопы, чтобы
сидеть сподручнее было, — продолжал дальнобойщик, уже
расслабившись. — И вот, приспичило сильно, так сдавило, я аж чуть
не помер там. А на улице не могу, снег со всех сторон, ветрюган
дует, холодно, всё отморозить можно. И вижу, там заправка. А я туда
ходил как-то раз по зиме, решил снова…