– Здравствуй, Надя.
– Здравствуйте, Эллаида Мифодьевна. Какая у вас красивая кофточка, – похвалила Надя легкую сиреневую блузу.
– Да это прошлогодняя еще, так, на базар сходить – закатила глаза Эллаида. – А ты, чё не работаешь сегодня?
– Мне во вторую. А вы выходная?
– Да, шеф поехал сына встречать в аэропорт, тот возвращается из Кембрижа, вот и сделал нам на сегодня утро выходное, по случаю.
– Чего ж он так рано возвращается, он же не так давно уехал?
– А ты подумай, – сузила глаза Эллаида, и прошептала,– место мэра-то свободнае!
– Вы думаете?
– Да чё тут думать, и так понятно, уже весь город жужжит, а тебе что, отец ничего не сказал?
– Что вы говорите!?
– Нууу, ты как с Луны свалилась! О темпора, о море… – Эллаида толком не знала, что значила эта исковерканная ею латынь, но чувствовала, что эта фраза здесь кстати. – Между прочим, не так уж недавно он уехал, четыре года прошло.
Эллаида Мифодьевна открыла свою замшевую сумку и ловко вытащила оттуда позолоченный портсигар.
– Училище это кембрижское он, конечно, не закончил, сама понимаешь, не вундеркинд. Будешь? – она протянула Наде сигареты.
– Нет, спасибо, я не курю.
– Молодец. А я вот, подсела. Работа нервная, все равно здоровье гроблю, то хоть перекуры себе устраиваю, – Эллаида сжала сигарету узкими, красной помадой накрашенными губами и сделала первую затяжку. Затем она с небрежностью стряхнула свободной рукой невесть что с ворота блузки и многозначительно подняла брови.
– Едет. Едет жаних, – Эллаида выпустила дым, и добавила – выряжайтесь, девки, как можете.
Потом, как будто очнувшись, стала прощаться:
– Ну, я побегу, а то, знаешь ли, с моей работой выходные – явление экзотическое. Можно сказать, эксклюзивное, – громко рассмеялась Эллаида.
– Да, да, до свидания.
Новость взволновала Надю, но она шла по мясным рядам, не забывая анализировать свежесть разделанных трупов домашнего скота. Найдя и купив подходящую кость, она покинула базар.
В надежде успеть на зелёный, Надя перебежала газон наискосок по земляной тропинке, натоптанной миллионами шагов, игнорирующих близость асфальтированного тротуара ( что наглядно демонстрировало сокрушительную победу кривых линий над прямыми в борьбе за русскую провинцию) – и напрасно. Красный сигнал светофора зажегся, как раз когда она ступила на пешеходный переход. Ноги остановились, а мысли продолжали прыгать как зайчики от мозаичного зеркала. «Сначала поглажу халат, потом… Нет, сначала поставлю бульон, потом халат, потом котлеты пожарю, одновременно в бульон все покрошу, душ и на работу. Возвращается! Да еще и в мэры! И платье, шелковое надо погладить. Или оно еще не стиранное? Надо постирать. Не сегодня, конечно. Одеваться надо поприличней, все-таки в центре работаю, вдруг встретимся. Сегодня одену белые штаны и китайскую льняную кофточку, чтоб если что, хотя сегодня вряд ли, но на всякий случай надо соблюдать презентабельность. Завтра срочно на рынок. Или лучше в «Этуаль»? Нет, весь «Этуаль» Эллаида скупила, девушки с фантазией и хорошей фигурой и на рынке что-нибудь себе подыщут. Но денег у отца все равно придется клянчить: на туфли».