Загорелся красный для автомобилей, и у светофора мягко притормозила одна из так называемых крутых тачек. Затемненные окна, непременный атрибут очень крутых тачек, скрывали от взглядов прохожих – да, да, вот именно – сына директора молочного комбината. Сосредоточенная на своих мыслях о том, как она при встрече сразит Алёшу красивым вырезом и стройным каблуком, Надя не обратила внимания на машину. Она пробежала по пешеходному переходу как раз перед носом сына директора ММК в затертых джинсах, застиранной футболке, держа в руках рыночную кошелку, из которой мужественно торчал зелёный лук, не оставлявший никаких сомнений о тривиальности содержания оной. Но сын директора заметил бегущую девушку. Провожая ее взглядом, он оценил и легкость движений, и грацию фигуры, и даже солнечные зайчики, играющие в развивающихся русых волосах.
– Во, телка!
– Да, – отозвался с заднего сидения отец, – не перевелись еще, что называется. Кстати, о красавицах, – он кашлянул, замешкался и не закончил. Алеша с хитринкой посмотрел на отца:
– Ты чего, батя?
– Да, вот, о красавицах, говорю…
– Ты, что, ко всему прочему и женить меня надумал?
– Да нет, что ты, ни в коем случае! То есть, если ты сам, то, пожалуйста, когда угодно, я ничего против не имею. Я не то имел в виду. Дело тут в том, что, понимаешь ли, обстоятельства так сложились, и положение в некоторой степени вынуждает, эта грязная история, сплетни, рога ретроспективные, репутация, стыдно людям, да ко всему прочему, и за домом нужно, чтоб женская смекалка, – после подготовительной нестройной прогулки по вспомогательным доводам, директор молочного комбината, наконец, подвел сына к зарытой собаке – в общем, я, практически, можно сказать, женился.
Невнятное вступление директора объяснялось тем, что вот уже который месяц он сражался с неприятными и неподвластными ему обстоятельствами. Он давно отвык от неловких ситуаций, от лавирования в не подконтрольных ему условиях, когда за непредвиденный и нежелательный результат некого было наказать. А тут он оказался в центре нелепой семейно-политической интриги, разоблаченной, к тому же, самой что ни на есть трагической случайностью, которая и перевернула с ног на голову всю жизнь директора и сделала из него карикатуру в глазах всей Морочи.
Еще лишь пару месяцев назад была у директора жена, складная и моложавая. Конечно, бывало, и ругались, и не первая она у него была, и сыну мачехой приходилась, и с сыном не ладила. Зато на официальных обедах она умела сказать вызывающий философскую улыбку тост, она со вкусом обставила новый дом, и даже предприняла попытку заняться благотворительностью, когда, сраженная смертью принцессы Дианы, отвезла в областной детский дом партию сухого молока.