7. Глава 4
— Ты, вижу, очень голодна, — добро усмехнулся Марат, наблюдая за тем, как быстро и жадно Нина разделывалась с куском стейка.
— Угу, — промычала с полным ртом блондинка.
Одетая в футболку своего мужчины, она, довольная как слон, уплетала все, что предложил Марат. Минаев даже удивился ее аппетиту. Он всегда думал стереотипно. Если маленькая блондинка, то и ест ползернышка в день. А тут Нина, меньше его в два раза.
Честно признаться, Марат никогда не любил хрустальных дев. Сильно ее не обнимай – сломаешь. За губы не кусай – ботокс. Грудь – силикон. И так все тело. Еще и противные чаще всего.
Но Нина… с ней у Минаева ломались все представления о женщинах.
Ее развратность сводила с ума. Открытость притягивала. А теперь и здоровый аппетит.
— Ты помидорку будешь? — наспех спросила Нина, облизывая пальцы.
От столь невинного жеста в штанах у Марата снова стало тесно и жарко. Однако с сексом на сегодня они решили повременить. Тело Нины было выносливым, но с таким гигантом, как он, даже она не могла справиться в полной силе.
Марат бы трахал ее до утра. Без остановки. Меняя позы и места. Но бедняжка просто не выдержала б напора любовника.
— Бери, — не мог перестать улыбаться Марат.
— Что? — скривила губы Нина.
— Ничего.
— Тогда почему ты надо мной смеешься? — по-девичьи надулась блондинка.
— Кто тебе такое сказал? — серьезно ответил Минаев. — Я любуюсь.
— Ты странный, — усмехнулась девушка, возвращаясь к поеданию своего ужина.
— Какой есть, — повел плечом мужчина.
Пара затихла на какое-то время. Каждый думал о своем.
Нина переваривала еду и сказанное Маратом. Любовался? Говорили ей когда-либо такое? Может, Сэм? Но она не помнит. Нет. Никогда ей не говорили, что ею любуются. Розовый румянец опалил слегка бледное личико. Нина даже отвернулась, стараясь скрыть свое смущение и тупость.
“Точно блондинка”, — ругала она себя за запоздалую реакцию на комплимент.
Марат читал ее как открытую книгу. По крайней мере, ее лицо выдавало многое. Стараясь снова не лыбиться как дурак, Минаев сделал вид, что ему срочно нужен стакан. Хотя на столе стояло все, что им было необходимо. Смотреть на возникший румянец стало для Марата личным испытанием. Возбудиться от румянца?
“Чертов извращенец”, — осадил себя мужчина.
Все, что касалось Нины, превращало Минаева в дикого и голодного извращугу. Ему хотелось еще. Больше. Сильнее.