– Осматривать следы, – я всячески оттягивала разговор, который я, чувствовала, неминуемо состоится. Самое противное и главное, я сама его хотела начать.
Из зала, как ошпаренные выскочили Яна и Марьяна, уже не сильно заботившаяся о сохранности шубки, которая волоклась за ней.
– Вы куда это? – Гневно вопрошала Марьяна. На допрос?
– На расстрел, – в пандан её, как всегда к месту заданному вопросу, ответила я.
– А меня? – Засмеялась Яна. Я тоже очень многое могу сообщить компетентным органам. Нет, правда, не сидеть же нам здесь у «разбитого корыта». Извините, за дурацкое сравнение.
– Вы пока свободны. Даже можете опять залечь на буфетную стойку и подремать. Если вы понадобитесь, вас вызовут, и вы в яркой телевизионной форме изложите свои уникальные знания.
– Я же говорила, что в нем что-то есть. Кирка, тебе повезло. – Марьяна произнесла слова и тут же прикусила губу.
– Я недавно похоронила мужа, – пояснила я Машкину «шутку».
– Мы идем пить кофе, – сурово ответил следователь.
– Что, разве «Макс» уже открыли? – Приоткрыв сонные и томные, как всегда поражающие своей чернотой, глаза, спросила Марьяшка.
– У нас, с собой, было, – среагировала я быстро и зло. Свой носить надо, попрошайка. Я показала язык и, взяв Филиппа Сергеевича за пиджак, увела от девчонок.
– Куда же вас вести? В аппаратную? Там человек непривычный долго не выдерживает, – я раздумывала, есть вообще, на нашей Останкинской земле место, где можно дышать и не потерять при этом голос, потенцию, мысли и уж тем более сердце. Не нашла.
– Не печальтесь, – старомодно успокоил меня следователь. Мы пойдем к Останкинскому пруду. Там уж точно надышимся.
– Нам выходить можно? – Я засмеялась. – Я забыла, что я под бдительным оком закона.
* * *
Шли мы, молча, прислушиваясь к скрипучему блестящему снегу.
Я размышляла о том, чтобы не дай Бог, меня не выперли за прогул. Хотя, наверное, такая прогулка считается помощью следствию.
Чем же я в состоянии ему помочь? Не рассказывать же, в самом деле, всю нашу длинную жизнь с радостями, ссорами, ненавистью, тайной, которую мы храним уже десять лет и поэтому то, любим, друг друга и жмемся то к одной подружке, то к другой, то пылаем ненавистью из-за трусости и, в общем, предательства человека, который нас всех сделал.
– Вы хотите мне поведать что-либо конкретное, что способно навести меня на правильные размышления по поиску исчезнувшего человека. – Филипп Сергеевич с пытливым любопытством заглянул мне в лицо, даже подлез под него. – Я даже не могу назвать тело мертвым. Я его не видел. Когда группа следственная приехала, то сразу внизу милиция начала нас посвящать в то, что там наверху ТАКОЕ. Там лежит ОНА – любимица всех. Я побежал в «Макс», чтобы убить двух зайцев, захватить понятых и тех, кто ее хорошо знал.