Ощутив, что рядом кто-то есть, она напряглась, за озиралась по сторонам, но вокруг был только холодный ветер и печаль. Вдруг она ощутила, что мимо неё кто-то прошёл, стало жутко, пустая остановка и вокруг никого, только острое понимание чьего-то присутствия. Встав и завернувшись в плед, который мало спасал её от холода, она решила обойти остановку заглядывая за каждый осиротевший без зелени куст. Подойдя к витрине, где красовались, привлекая её внимание различные товары, которые теперь продавались на каждой остановке от стирального порошка до консервированного зеленного горошка, она просто стояла, вслушиваясь в тишину. Мир вокруг застыл в каком-то садистском оцепенении, словно все самое худшее уже произошло. Ещё раз осмотрев витрину, она вернулась на скамейку укутавшись с ногами в плед. И снова это ощущение ужаса сковавшее её лицо гримасой невыразимого страха, рядом кто-то сел, кто-то невидимый, кто-то желающий ей зла. Вскочив, она упёрлась спиной в витрину, тараща глаза на пустую продуваемую ветром остановку, пока чувство угрозы не переместилось ей за спину, отпрянув от холодного стекла. Она вдруг подумала, может там кто-то есть? Присев она стала всматриваться в полумрак ветхости и замшелости полок позади кассового стола, пока не увидела глаза, только глаза без остального лица, её глаза в отражении витрины, очень злые глаза.
Реальность поплыла, и она оказалась в своей квартире в прихожей перед зеркалом, бешено колотилось сердце из зеркала на неё смотрело её лицо, но страх собственного отражения не отпускал. Услышав шорохи в гостиной, она улыбнулась, с чувством облегчения выдохнула. Это дедушка! Надо ему обо всем рассказать, – подумала она, радостно поспешив в комнату. Но почти оказавшись на пороге, она столкнулась с кем-то, с кем-то невидимым. Отброшенная неизвестной силой к стене она прижалась к ней в необъятном ужасе осознав, что дедушка умер, также, как и мать и отец, а в её квартире кто-то есть. Дёрнувшись, она побежала в спальню, судорожно вцепившись ногтями в древесину двери, защёлкнула шпингалет с какой-то фанатичной уверенностью, что он способен её спасти. Укрывшись одеялом, покрывалом в тщетных попытках унять озноб и страх от которых тряслись её руки, зубы и всё тело. Прижав к себе ледяные ноги, она обхватила их руками вместе с подушкой. В полумраке комнаты тикали часы, а из гостиной доносились шорохи и шаги.