Разумеется, главу рода Тинарров совершенно не беспокоило, что Мирэль о титуле Верховного Арха никогда не мечтал. Дарх Лирр Тинарр считал, что любой мальчишка из Теней мог желать лишь этого.
Как бы там ни было, чего бы Мир ни хотел, но отец ушёл, и назвал его своим преемником, и пришлось делать то, что должно, привычно задвигая куда-то в дальний пыльный угол души все чувства, сожаления, недовольства и страхи. Туда же отправились и скорбь, и растерянность, и слабость.
Да, он лишился последнего родного по крови человека, но у Арха Тинарра даже на горе не осталось ни времени, ни возможностей.
Так много обязанностей, дел, хлопот, ответственности!
Собственно, за это Мир был даже благодарен Вечной Ночи. Ему некогда было жалеть себя и оплакивать отца – жизнь продолжалась, не спрашивая, а готов ли он сейчас жить дальше.
Лишь ночью, уже засыпая, а лучше сказать – умирая от усталости, Мирэль успевал вспомнить о том, что теперь он совсем один.
Впрочем, так он себя ощущал большую часть своей жизни. Мать ушла слишком рано. А отец всегда думал о своей великой миссии Верховного Арха гораздо больше чем о семье.
Отчасти Мир уже понимал отца. Эта должность действительно требовала полной самоотдачи.
И вот сейчас, пока он ждал сводного брата, Мирэлю выдалась редкая свободная минутка, и он просто уселся на один из больших валунов, заменявших скамьи, вытянул длинные ноги и пару раз глубоко вздохнул.
Несколько мгновений тишины и покоя – как это бесценно…
В саду было довольно светло для глаз, способных видеть в темноте, и Мир отрешённо любовался тем, что сейчас его окружало.
Всё-таки как дивно устроена природа!
Раскол Мира отнял у их земель свет Солнца, погрузил в вечную Тьму. Лишь сверкающие алмазами звёзды и переменчивая луна разгоняли этот мрак.
Казалось бы, это верная смерть для всех тиенов. Говорят, в те времена всё стало стремительно меняться. Увяли растения, привыкшие питаться солнечными лучами, погибли многие животные, и неизлечимые болезни поразили людей, обитавших в темноте.
Но на смену всему, что ушло, явилось нечто новое, уже приспособившееся к Вечной Ночи, способное выжить даже в мире, лишённом света.
Новые растения и животные, вроде ареад, расползавшихся по храмовым стенам, сами стали источниками света, пусть и тусклого. Теперь большинство трав и цветов сияли блеклым фосфором.