— Домашнее вино. Немного,
думаю можно, — пояснил учитель,
плеснув напиток ребятам в небольшие бокалы.
— О, круто, спасибо!
— повеселел Денис. Вася тоже
заулыбался.
— Ну, за встречу и научный
процесс! — Фёдор Фёдорович налил
себе и приподнял бокал. — Завтра
пойдём к особняку и по знающим людям. Мы вам тут материала на весь
диплом соберём!
Собравшиеся выпили, перекусили. Прохладный алкоголь приятно
освежал и даже совсем не дурманил, как казалось ребятам. Они
почувствовали себя свободнее и уже сами начали задавать вопросы
мужчине.
— А почему название такое
смешное у вашей деревни? Собак что-ли разводите? — поинтересовался Вася.
— Раньше разводили. Во второй
четверти девятнадцатого века этим занималась помещица Чернышова
Софья Степановна, вместе с управляющим Енцовым Николой,
— наливая ещё по одной и убирая
со стола бутылку, поведал Фёдор Фёдорович. — В её усадьбу пойдем завтра, посетим то,
что от неё осталось. Состояние печальное, реставрацию трижды
начинали за последние тридцать лет, но как-то не задалось. Ну, а
потом прогуляемся по старикам, которые помнят и хранят истории
своих предков, бывших крепостными у проклятой помещицы.
— Проклятой? — воскликнул заинтересованный Денис.
— Правда, что ли? Мы в Интернете
кое-что нарыли, только подумали, байки это всё. Для привлечения
туристов.
— Да где же вы тут видели
туристов? — всплеснул руками
учитель. — Говорю же, здание
почти два века в развалинах стоит. Хотя не совсем в развалинах,
помещения-то есть, целых два этажа, но состояние их плачевное. Вот
обещают в следующем году снова реставраторов на оценку прислать.
Только чую я, что будет всё, как в прошлые разы. Несчастья на
работах, сгоревшее оборудование, сбежавшие рабочие, бесполезно
растраченные усилия и деньги.
— Из-за проклятия?
— недоверчиво подал голос Вася.
— А можно поподробнее? В диплом
такое не впишешь, но можно добавить в раздел опросов местных
жителей. Затем мы и приехали.
— Можно и подробнее,
— согласился мужчина.
— Только давайте переместимся из
кухни в зал, вы на диван, а я в любимое кресло. Вина больше,
извините, сегодня вам не дам, а себе плесну ещё бокальчик.
Когда необходимые условия были соблюдены, Фёдор Фёдорович начал
рассказывать:
— Жила в нашей деревне
помещица Софья Чернышёва, красавица, дочь одного из опальных дворян
Чернышёвых, тех самых, что в восстании декабристов участвовали и
были сосланы на каторгу в Сибирь. Отец с матерью у неё там сгинули,
а дочь сослали в нашу деревню, которая тогда Ромашовкой звалась,
тоже, считай, в ссылку. Однако молодая барышня, взрослея, не
поумнела, а совсем головой тронулась. Над крепостными издевалась,
что нелюдь, держала с помощью двух таких же извергов-помощников
живых людей и псов на цепи, прикованными к столбам. Голодом морила,
собачьи клички вместо имён людям раздавала, пороли несчастных по её
приказу нещадно. Вдобавок Ромашовку в Щенячий угол переименовала,
всех щенками считала, а себя