«Ах ты, гад!», – теперь уже вспотел капитан де Витри, чья перевязь на плече, была срезана ударом исподтишка более рослым испанцем – Алонсо, который, имея преимущество в росте, раз за разом подвергал капитана опасности наткнуться на его острую шпагу. И только не желание капитана перейти на новый вид укороченных трёхгранных шпаг, и его любовь к своему, хоть и старому, но проверенному, а главное длинному клинку, не давало возможности этому Алонсо, чья шпага была гораздо короче его, в полной мере использовать свой рост. Так что капитан, не только одними лишь различного рода проклятиями и неприличными прозвищами, услышав которые, испанцы, пожалуй, даже бы оскорбились, одаривал своих противников, но также несколько его выпадов, не прошло мимо их, и он порадовал себя, весьма ощутимыми для них колкостями своей острой шпаги.
Но обмен колкостями и другого рода любезностями – в основном ударами плашмя шпагой по лицу и различным частям тела, не могут окончательно прояснить ситуацию. И капитан де Витри, как натура больше порывистая и несдержанная, начинает уже уставать от всей этой монотонности вялого боя, где его противник, не смотря на своё численное преимущество, после того, как из-за своей спешки пару раз укололся – Алонсо в плечо, а Себастьян лишился мизинца на левой руке (капитан де Витри очень предусмотрительно для себя, ударил по рукам шпагой тянущегося за кинжалом Себастьяна), теперь уже не старались лезть на рожон, а отсиживаясь, всё больше в обороне, таким нехитрым тактическим приёмом, хотели измотать капитана.
А ведь капитан де Витри, уже давно так долго на ногах не стоял, и ему так и хотелось присесть и промочить своё, давно уже пересохшее горло. И капитан де Витри решает, что раз простым способом переломить ход боя в свою сторону не получается, то нужно прибегнуть к нетрадиционным методам ведения боя, где учтя характер противника, и найдя его слабое место, можно будет внести раскол в его ряды, а там уже поодиночке, расправиться с ним.
«А ведь испанцы все запредельно набожные», – бросив взгляд на аскетическое и немного тусклое лицо Алонсо, которого хлебом не корми, дай помолиться, озарила догадка капитана.
– Хм. – Заметив серьгу на ухе Себастьяна, не удержавшись, хмыкнул капитан. – Знаю я всех этих святош. – Уже весело пробурчал про себя капитан. На а такое демонстративное хмыканье капитана, да ещё в сопровождении, не разобрать для Алонсо и Себастьяна, что сказал за выражений, определённо какого-то на счёт них заметливого замечания, кого хочешь заведёт. Что заставляет испанцев заволноваться, ведь этот противный капитан, не может просто так хмыкать и значит, в их костюмах или в самих них, произошла какая-то весёлая перемена, которая и вызвала у него такое неуважительное «Хм».