Да и наставническое отношение Антона составляло дружбе верную основу. Советы старшего товарища Саша, не скрывая того, ценил выше отцовских и именно к Антону обращался за добрым словом и поддержкой, когда в них была особая надобность. Не говоря уже об авантюрных романах в потрепанных переплетах, а порой – и карманных деньгах.
Откровенно говоря, Саша порой удивлялся терпению и благодушию старшего друга.
Вот и теперь, расположившись в шумном зале среднего по цене, но уютного кафе, он поглощал дармовые постные пироги с капустой, испытывая при этом глубокую, искреннюю признательность.
– Значит, учитель математики сжалился над тобой, бездарем? – вздохнул Антон, поглаживая лежащие на коленях перчатки.
Саша поспешил подтвердить.
– Сжалился. Все-таки он наш классный наставник, да и самый молодой учитель в гимназии. Любит он меня за что-то. Только никак не пойму – за что…
– Да просто он знает, что ты не такой уж бездарь и надеется, что одумаешься.
– Я бы одумался! Если бы это к одной только математике относилось. Как ни крути – уж лучше бездарем…
И Саша принялся за чай и пироги с лимоном.
Антон скользнул взглядом за окно. Там была холодная, усталая городская весна…
– Зима кончилась… Так скоро… – обронил он вдруг.
– А ты не знаком с тем господином?
– С каким?
– Ну с которым я сегодня столкнулся!
Антон отчего-то помедлил с ответом.
– Честно сказать, не знаю. Да нет! Уж очень похож он на одного моего дальнего знакомого, только и всего.
– Что же ты у него не спросил?
– Пустое! Того человека и в Петербурге-то быть не может. Да и неловко было просто так подходить.
Саша закивал:
– И взгляд у него какой-то странный.
– Да мало ли странного народу ходит по Невскому. Да еще в пятницу.
– Ага… – легко согласился Саша и вдруг побледнел.
– Что с тобой? – нахмурился Ижевский.
– Антон, миленький, сегодня ведь пятница?..
– Александр Дмитриевич, как же вы вовремя! Они только сели.
Страшнее этих слов горничная Лизонька не придумала бы, даже если б захотела. Саша ведь начисто позабыл, что нынче вечером на ужин были приглашены Барятовы. На его взгляд – препротивнейшие люди, но Алексей Иванович Барятов приходился Дмитрию Петровичу, Сашиному отцу, давним, закадычным другом.
– Папенька сильно серчал? – шепотом спросил Саша, торопливо скидывая шинель.
– Не больше обычного, – пожала Лизонька плечами, но взгляд все же отвела в сторону.